Наследник моң на татарской эстраде о выступлении с перебинтованной головой, званиях «заслуженного артиста» РТ и РБ, соцсетях и драках

3 марта отметит свой 31-й день рождения один из самых популярных татарских эстрадных артистов Ришат Тухватуллин, один из немногих, кто не скрывает своей любви к национальной классике и высокой песенной культуре. «Воспитание у меня такое, не могу выбежать в трусах ради увеличения подписчиков в соцсетях», — говорит певец, заботящийся о своей репутации. «БИЗНЕС Online» поговорил с Тухватуллиным о личном и профессиональном.

Ришат Тухватуллин: «Год назад я получил звание «заслуженный артист Башкортостана», и, если честно, рад, что в первую очередь меня оценила родина. Думаю, для любого человека важно знать, что там тебя понимают, принимают, любят»

«В БАШКОРТОСТАНЕ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ «ЗАСЛУЖЕННОГО» Я ТОЖЕ ПАЛЕЦ О ПАЛЕЦ НЕ УДАРИЛ»

— Ришат, в последнее время, особенно накануне всероссийской переписи населения, все чаще можно слышать о каких-то разногласиях между вашей родной республикой и Татарстаном? Сами этого не ощущаете? Не говорят, мол, живи в Башкортостане, а в Казани и ее окрестностях только выступай?

— Разные люди есть и в Татарстане, и в Башкортостане. В моих краях, там, где я родился, очень любят татар, казанцев. Единицы транслируют что-то негативное. Да и то в основном те, кто что-то не поделил между собой, или, скажем, конкуренты по бизнесу и так далее.

С другой стороны, даже хорошо, что две республики соперничают. Лишь бы это было здоровое соперничество, конечно! Существовал период, когда в Башкортостане имелся спад буквально по всем отраслям и направлениям, хотя когда-то республика являлась по-настоящему передовой. При этом, скажем, когда я в первый раз приехал в Татарстан, лет 7–8 назад, меня очень сильно удивило плачевное состояние дорог, они были, что называется, убитые. И за небольшой отрезок времени республика стала образцом в данном вопросе по всей стране. Причем не только в этом.

Сейчас в Башкортостане новый глава — Радий Хабиров. Я очень рад, что он взялся (и как!) за развитие республики: строительство, новые планы — мне кажется, это хорошо.

— Значит, успеваете следить за происходящим на родине?

— Мне кажется, хочешь не хочешь, сейчас ты всегда хотя бы более-менее знаком с повесткой дня. Тот же «Инстаграм» я воспринимаю практически как СМИ, где быстро появляется любая информация.

— Вы упомянули Радия Хабирова, но и президент Татарстана вас не забывает, недавно Рустам Минниханов на коллегии министерства культуры поздравлял с присвоением звания «Заслуженный артист РТ». Кстати, а как вы его получили? Кто-то из друзей отнес документы в республиканский минкульт?

— Вообще, год назад я получил звание «Заслуженный артист Башкортостана» и, если честно, рад, что в первую очередь меня оценила Родина. Думаю, для любого человека важно знать, что там тебя понимают, принимают, любят. Многие артисты, мэтры, которых уже с нами нет, рассказывали, что, к сожалению, у себя на родине их не принимали, не слушали и их это очень беспокоило. И действительно, подобное может лежать осадком на душе. Так что я этом плане считаю себя счастливым — Башкортостан оценил мой труд. Причем не только правительство республики, но и люди, простые слушатели. Меня это очень сильно поддерживает.

А по поводу всей процедуры… Сначала приходит СМС-уведомление, в котором интересуются: почему у вас нет таких-то, таких-то документов? Просят привезти. Потом уже звонят и говорят, что президент подписал указ о том, что звание присвоено.

 

«Мои коллеги почти все уже заслуженные-перезаслуженные. Но я никогда не ходил и не выпрашивал себе этих званий, хотя думаю, что очень вкладываюсь в развитие татарской культуры»

— То есть это все не было инициативой с вашей стороны?

— Я, наверное, одним из последних получил это звание среди артистов, в том числе и своего поколения. Мои коллеги почти все — уже заслуженные-перезаслуженные. Но я никогда не ходил и не выпрашивал себе этих званий, хотя думаю, что очень вкладываюсь в развитие татарской культуры. Кроме того, если такое решение будет исходить от другой стороны, то результат станет намного более приятным, чем когда просишь сам.

Некоторые коллеги по цеху говорят, что у меня связи здесь, я вот того-то знаю, туда сходил и получил звание. Но, признаться, в Башкортостане для получения «заслуженного» я тоже палец о палец не ударил. Кстати, народ там давно просил об этом, на каждом концерте подходили и спрашивали, почему мне не дают «заслуженного».

— Вы уже разобрались, какие льготы вам положены в качестве заслуженного артиста Татарстана?

— В целом это ничего не дает. А по поводу выплат или льгот не знаю, если честно. Ничего не говорили.

Дело ведь вообще не в званиях. Самое главное для меня — мои зрители, слушатели. Остальное — это уже так… Хотя, конечно, приятно, что президенты двух республик оценили мое музыкальное творчество. Мне кажется, это даже окрыляет и ты готов еще больше трудиться.

 

«ЧТО ТАКОЕ ХАЙП? КОГДА Я РОС В ДЕРЕВНЕ, ЭТО НАЗЫВАЛОСЬ «ЛОХАНУТЬСЯ»!»

— Из новостных поводов последних месяцев можно еще вспомнить историю со звукорежиссером Артуром Гобузовым, который в декабре пропал в Чишмах, во время ваших гастролей, но потом, слава богу, нашелся.

— Он хороший парень, просто взял и прямо перед самым концертом исчез. Не хотел его как-то унизить, дав этой истории огласку, просто очень испугался. Не буду вдаваться в подробности, но тот случай еще раз доказал, что не всем дано работать в шоу-бизнесе, тем более постоянно гастролировать. Это очень сложно. Постоянные переезды, каждый день надо разбирать и собирать свое оборудование, грузить его. Но да, тогда, за пару часов до концерта, мы остались без звукооператора…

— И как вышли из положения?

— Самое интересное, что микшерный пульт — сердце аппаратуры, у него настройки были сброшены до заводских. Но я человек такой, что какая бы сложность ни возникла, всегда ищу выход, не паникую. Кроме того, у меня есть опыт звукорежиссуры, на флешку я скачивал свои настройки. Часть из них, правда, была потеряна, но все-таки мы на ура провели концерт. Никто из зрителей не заметил трудностей. Признаться, даже мы сами не особо почувствовали, что не было звукооператора.

Кстати, и по сегодняшний день у нас на концертах нет звукооператора. Да, тяжеловато, потому что приходится мне самому сразу ехать на площадку, чтобы настроить звук. Но плюс в том, что мне это очень нравится. Конечно, мы на сегодняшний день ищем профессионала, и они есть, просто нам нужен специалист с большой буквы. У нас действительно весь коллектив состоит из настоящих профессиональных музыкантов.

«Молодежи стало больше по сравнению с первыми годами моей карьеры певца. В «Инстаграме», например, больше людей от 25 до 35 лет — это как раз моя публика»

— Вообще, история с пропавшим звукорежиссером и присвоение официального звания — кажется, больше вы в медийное поле в последнее время не попадали, не считая, естественно, новых песен и клипов. Ни тебе скандальных видео, снятых посреди трассы, ни участия в шуме вокруг близкой подруги руководителя крупной медиагруппы… Вы такой абсолютно положительный герой.

— Знаете, у меня музыкальный проект и работают много отличных музыкантов, мы несем перед собой, так скажем, татарское знамя: куда бы я ни поехал — татары знают меня. И вот этот самый хайп мне несложно создать. Особенно сегодня.

Но вообще, что такое хайп? Когда я рос в деревне, это называлось «лохануться»! Чем больше лоханешься — тем больше хайпанешь. То есть, чем больше ты свою репутацию уронишь — тем больше о тебе буду вспоминать. Мне же небезразлична моя репутация, я думаю о том, что обо мне будут говорить, думать соседи, родные, односельчане. Ну воспитание у меня такое, я не могу выбежать в трусах, тем более ради однодневных подписчиков своих страниц в соцсетях. Создать хайп несложно, просто нужно отключить свою совесть. Сходить с телефоном в туалет, снять, как ты отдыхаешь с девушкой, и тому подобное.

На самом деле, мне кажется, это только портит наших зрителей. Да, есть те, кто бурно реагирует на подобное, кому важны комментарии, просмотры, а после скандальных случаев их становится больше, понятное дело. Скажем, когда я выкладывал что-то разумное, например, пост про то, что есть музей Муслима Магомаева в Москве, а музея Ильгама Шакирова в Казани нет, — комментариев было 20–25. После этого как-то выложил видео, как бабушка забавно танцевала на одном моем концерте — комментариев было больше тысячи. Почему?

Вообще, уважающие себя люди никогда не лезут во все это, в грязь, не комментируют скандальные события, не считают нужным это обсуждать. Ко мне на выступления приходят именно такие зрители, не ждущие хайпа, они ждут качественный концерт.

 

«ОЧЕНЬ МНОГО ДРАЛСЯ В КЛУБЕ, ГДЕ РАБОТАЛА МОЯ МАМА»

— Ваша аудитория за последние годы изменилась? Или она по-прежнему такая же разновозрастная — от 7 и до 70 лет?

— Молодежи стало больше по сравнению с первыми годами моей карьеры певца. В «Инстаграме», например, больше людей от 25 до 35 лет — это как раз моя публика. Даже до 45 лет, наверное. Честно, мне нравятся мои зрители, и я не стремлюсь как-то увеличить количество поклонников в определенной возрастной группе.

В студенческие годы я слушал «Руки вверх!», а моя мама любила народные протяжные татарские песни, композиции Зифы Нагаевой. А мне это не нравилось. Просто не понимал тогда, мне было неинтересно. Это я к тому, что с возрастом мы все равно приходим к более осмысленной музыке, да, вот к тому самому моң. Помню, в начале моего пути, мне говорили, мол, ваши бабушки-зрительницы когда-нибудь умрут и останетесь вы без зрителей. Но, с другой стороны, когда я был студентом, один народный артист сказал, что растет новое поколение и когда оно достигнет определенного возраста, то начнет слушать нашу музыку.

— Как раз в конце года мы с Гульназ Сафаровой обсуждали эту тему. Она тоже говорила, что с возрастом хочется слушать Хайдара Бигичева и Альфию Авзалову… И добавила, что ее аудитория в «Инстаграме» не понимает этой музыки.

— Я тоже в молодости не слушал Хайдара Бигичева и оперу. Сегодня слушаю, потому что этому сам учился, я созрел. Вообще, мне кажется, чтобы слушать Бигичева, нужно обладать определенными знаниями.

С возрастом мы меняемся, это правда. Чего больше всего хочется в детстве или когда ты подросток? Съехать от родителей, переехать в город, вечером погулять, на дискотеку сходить. А ближе к 30 годам мне уже больше хочется домой, к родителям: если хотя бы день им не позвонишь, уже переживаешь, коришь себя. И каким бы ты безрассудным, безбашенным не был в юности, повторю, все равно ты изменишься. В молодости, например, я был совсем другим. Но успокоился (смеется), поменялось мировоззрение.

— С трудом верится в то, что вы были безбашенным…

— Да, были времена. Драчуном, вспыльчивым. В школе мы с другом наших одноклассников-мальчишек закрывали в классе, выстраивали их прямо как в армии и каждому распределяли задания: кому-то выучить песню, кому-то — танец. Конечно, на следующий день они приходили неготовыми, за что мы заставляли их отжиматься, приседать либо дрались… В общем, как-то наказывали. Просто мы в 6–7-м классе сильно вымахали, а наши одноклассники остались маленькими. Ну и мы пользовались своим физическим превосходством.

Еще очень много дрался в клубе, где работала моя мама. Я там был диджеем. И когда видел, что происходит какая-то несправедливость — то кто-то стекло разобьет, то кто-нибудь, не заплатив, пройдет или к девушке пристанет, — дрался. Причем всегда со старшими. Сейчас где-то я по-прежнему вспыльчивый, но в драку уже не лезу.

— Это только возрастом обусловлено?

— Вот интересный вопрос. Например, в детстве мало кто любит суп. Я, например, не любил. Для меня едой было второе блюдо, а суп — это то, что мама заставляет есть. А сейчас я его люблю. Только ли дело в возрасте? Не знаю, если честно. Наверное, приходит какая-то осознанность, сдержанность, которые подавляют в тебе юношеский бунтарский дух.

«C возрастом мы все равно приходим к более осмысленной музыке, да, вот к тому самому моң»

«ЗА ДЕНЬ ДО КОНЦЕРТА, ЕСТЕСТВЕННО, Я ЕЩЕ БЫЛ ВЕСЬ ПЕРЕБИНТОВАН, ВЕСЬ В ССАДИНАХ, НА ПЛЕЧАХ КОЖА СОДРАНА КАПИТАЛЬНО»

— В родном селе Карамалы-Губеево Туймазинского района Башкортостана продолжаете устраивать ежегодный летний бесплатный open air?

— О, этот проект очень сильно вырос. Начинали мы со 150 человек, а прошлым летом пришли больше 10 тысяч. Уже даже на улице, на нашей поляне, места не хватает…

— Несколько лет назад вы попали в аварию накануне этого мероприятия, но все равно вышли на сцену.

— Тогда, насколько я помню, на концерт пришли 5 тысяч человек, а за неделю до него да, я попал в аварию. Кстати, об этом нигде не писал, никому не говорил, даже не понимаю, как вы узнали. Хотя вот можно было бы хайпануть…

— Узнали, потому что это наша журналистская работа.

— В-о-о-о-т (смеется). В общем, за день до концерта, естественно, я еще был весь перебинтован, весь в ссадинах, на плечах кожа содрана капитально. Но отделался легко, так как хорошо сгруппировался при падении. Сам, к сожалению, выступать все равно не мог, но приехал на поляну, хотел просто посидеть, посмотреть, как выступает моя группа, друзья. Со мной, кстати, даже скорая помощь приехала, чтобы следить, оказать помощь, так сказать, в случае чего.

В итоге по ходу вечера я заметил, что люди с концерта начали уходить, по 5–10 человек — они узнали, что меня не будет. Ну я взял и вышел с бинтом на голове, на руках, спел пару песен и даже не заметил, что там у меня разошлись швы. В итоге сразу уколы, на скорой увезли обратно.

 

— Думаете, смогли бы собрать на сольный концерт «Татнефть Арену»?

— Мы можем там выступать, да. Но мои зрители, бабушки, мои любимые женщины, как они там будут себя чувствовать? Мне кажется, на таких площадках комфорта для публики меньше. У нас нет залов вроде московского Crocus City Hall, к сожалению. А «Татнефть Арена», я все же считаю, что не оборудована должным образом для концерта. Но, может, я и артист нестадионный, мне нравятся небольшие зальчики. Хотя стадион, думаю, способен собрать.

— Кстати, о ваших выступлениях. Один мой коллега по «БИЗНЕС Online», пользуясь служебным положением, просил довести до вас жалобу. Его родители как-то пришли на сольный концерт Ришата Тухватуллина, а там ведущие вечера практически не уходили со сцены.

— Это все давным-давно учтено. В первые годы мы так работали, действительно ведущих было многовато. Просто, когда я уходил из фонда Вагапова, все песни, к сожалению, остались там, мне практически не с чем стало выступать. Ну а концерт как-то надо было протянуть. Вот так мы разбавляли. Конечно, потом были жалобы. Но, повторю, мы этот момент разрешили. Пусть родители вашего коллеги приходят еще, думаю, им понравится.

«Такой график сказывается на здоровье, живые выступления — большой стресс для организма, изо дня в день ты опустошаешься, и тебе надо найти время, чтобы восполнить силы»

«У МЕНЯ ПОКА НЕТ ВЫБОРА — Я ДОЛЖЕН РАБОТАТЬ»

— От корпоративов по-прежнему стараетесь отказываетесь? В прошлом интервью «БИЗНЕС Online» вы говорили, что вам они не нравятся.

— Уже не так часто. Например, перед прошедшим Новым годом мероприятия были практически через день. На самом деле иногда я ведь и бесплатно приезжаю поздравить кого-то, просто чтобы сделать людям приятное.

— Почему изменили свое отношение?

— Это произошло после того, как на одном таком выступлении очень хорошо приняли, встретили, то есть меня слушали. А один раз на моем концерте молодой человек сделал предложение своей девушке, и я со сцены шутя сказал, что приеду на их свадьбу, проверю. И так случилось, что в день их бракосочетания я был свободен и решил съездить, поздравить. В итоге так и сделал, сказав, что в следующий раз приеду, когда у них родится ребенок. Как-то мы сблизились, до сих пор они мне пишут, что-то рассказывают.

Когда я только начинал, на банкетах сидели и ели, никто не слушал. Мол, ты выступай, а мы поедим — мне это не нравилось. В последнее же время отношение иное. Например, на юбилеях я вижу, что люди очень рады видеть, пишут, что счастливы были меня услышать.

— На правительственные мероприятия продолжают приглашать? 2020-й — год 100-летия ТАССР.

— Да, на правительственные меня по-прежнему приглашают. По поводу 100-летия ТАСС разговоры тоже были, в том числе с министром культуры республики Ирадой Хафизяновной Аюповой. Ну я только рад. Максимально, когда могу, с удовольствием буду принимать участие в таких событиях.

— С вашим концертным графиком здоровья на все хватит?

— Да, я прекрасно все понимаю и очень слежу за собой, это касается и питания, и режима, и физических нагрузок. Вы правы, такой график сказывается на здоровье, живые выступления — большой стресс для организма, изо дня в день ты опустошаешься, и тебе надо найти время, чтобы восполнить силы. Но у меня пока нет выбора — я должен работать.

 

«МНЕ МНОГИЕ ГОВОРЯТ, ЧТО Я ПРОДОЛЖАТЕЛЬ ТОГО САМОГО МОҢ»

— А вы себя считаете наследником того же Хайдара Бигичева или Ильгама Шакирова?

— Мне многие говорят, что я продолжатель того самого моң. Но я все же считаю, что такие, как они, еще не родились. Это уникальные артисты и гениальные исполнители, за которых было бы не стыдно, мне кажется, даже и на мировом уровне. Сравнивая с сегодняшней эстрадой, ну… Я своими песнями стараюсь действительно нести моң, увеличить свой профессионализм.

Да, мы чуть-чуть пока отстаем в плане техники, аранжировок, каких-то технических моментов. Точнее, даже так: мы можем, конечно, сделать хорошие, модные аранжировки, но народ не поймет нас. Почему? Потому что упрощенные аранжировки больше нравятся зрителю, чем профессионально сделанные.

— Как-то от этого становится грустно.

— Что посеяли, то и пожинаем, мне кажется. Те татарские артисты, которых мы в последнее время слушали, кого считали лучшими, то, что они посеяли, — то мы и пожинаем сейчас. Смотрите, итальянцы с детства слушают классику и, конечно же, растут на этом, знают едва ли не каждую оперу, у них есть наслушанность, музыкальный вкус. У нас же уровень пока слабый. Все это надо воспитывать артистами. А артисты… Все пошли по пути глобализации, следят за индустриями Европы, Америки, хотят быть, как они, кто-то пытается даже подражать русской клубной музыке, которую называю однодневной. Работать никто не хочет, все желают быстро, прямо сейчас, заработать.

 

— А татарская инди-сцена?

— Есть среди них крутые ребята, да. Я в последнее время слушаю Мубая, скачал его альбом, и… я не понимаю, как чувак так делает. Классно! Но, мне кажется, у него не так много зрителей.

— То, что делают такие исполнители, можно назвать татарской музыкой? Есть в ней моң?

— А раньше песни без моң нам нравились или нет? Даже если взять современную татарскую песню, в ней многое зависит и от самого исполнителя. В манере его исполнения может быть что-то такое, что начнет дико цеплять. Моң — это не только совершенная вокальная техника. Артист, может, и петь не умеет, но у него есть что-то внутри, скажем, сиплость в голосе, хрипота, которая делает его особенным… И это должно быть от души…

— Правда, что с вами сейчас и сестренка выступает?

— На самом деле я ее уговорил на пару концертов. Больше она не хочет выступать. Просто я записал с ней песню дуэтом, и зрители начали спрашивать, когда вы начнете вместе выходить, когда сестренка будет петь. Ну пару раз выступили — ей не понравилось. Она как-то сильно переживает, волнуется во время концерта.

Даже если бы мне сейчас было 20 лет, я бы все равно еще лет 10 погулял. Но мне через пару дней 31 год…

«У БРАТА УЖЕ ТРОЕ ДЕТЕЙ, СЕСТРЕНКА ЗАМУЖ ВЫШЛА, А Я ЕЩЕ ХОЛОСТОЙ»

— Ну и напоследок не могу не задать вам личный вопрос. Один из самых популярных запросов в интернете, когда вбиваешь ваше имя: «Есть ли девушка у Ришата Тухватуллина?» Отвечайте!

— Частота задавания этого вопроса увеличивается с каждым годом! Возраст (а я до сих пор не женат) — всем интересно, почему. На самом деле я не так много встречаюсь с девушками, потому что постоянно в разъездах, один день в неделю у меня выходной, за который мне нужно много чего успеть. К сожалению, не успеваю с кем-то встречаться. По телефону же я не могу с девушкой отношения строить.

— И что же делать?

— К сожалению, чем ты становишься популярнее, тем, конечно, сложнее с этим. Тем, наверное, меньше шансов найти ту самую, единственную, которая будет интересоваться мной не только потому, что я артист, певец.

Когда я был молодым, только начинал, не задумывался об этом совсем. Даже если бы мне сейчас было 20 лет, я бы все равно еще лет 10 погулял. Но мне через пару дней 31 год… Конечно, сейчас думаю о семье, хочется жениться, завести и вырастить детей. Смотрю на брата: у него уже трое детей, сестренка замуж вышла, а я еще холост

Источник: БИЗНЕС Online