Круглый стол «БИЗНЕС Online»: кому выгодно раскалывать Татарстан? Часть 2-я

«Почему именно сейчас федеральный центр актуализировал языковую проблему? Нет ли опасности раскола в республике по национальному вопросу?» — ответы на эти вопросы пытались найти участники круглого стола в редакции «БИЗНЕС Online». Дискуссия, в частности, шла о том, что важнее — слова Путина или закон, о том, почему проблему годами не хотели замечать, загоняя вглубь, и о том, на чью мельницу льют воду интернет-тролли, сыплющие оскорбления с обеих сторон.

УЧАСТНИКИ КРУГЛОГО СТОЛА

Владимир Беляев — профессор КНИТУ-КАИ, доктор политических наук;

Екатерина Беляева — активист сообщества «Русский язык в школах национальных республик»;

Марат Бикмуллин — предприниматель, совладелец «БИМ-радио» и радио «Курай», депутат Казгордумы;

Эмиль Гатауллин — юрист, комментатор «БИЗНЕС Online»;

Марат Лотфуллин — старший научный сотрудник Института истории АН РТ, кандидат физико-математических наук;

Руслан Нагиев — адвокат;

Алексей Пантелеев («ПанАлекс») — предприниматель, комментатор «БИЗНЕС Online»;

Искандер Сираджи — писатель, журналист;

Наиль Тухтамышев — профессор, президент ассоциации «Магариф»;

Айрат Файзрахманов — заместитель председателя всемирного форума татарской молодежи;

Павел Шмаков — директор школы «СОлНЦе»;

Михаил Щеглов — председатель общества русской культуры Республики Татарстан;

Модераторы: Руслан Айсин — политолог; Рашид Галямов — издатель «БИЗНЕС Online».

ВЛАДИМИР БЕЛЯЕВ: «ПРИДНЕСТРОВЬЕ ВОЗЬМИТЕ — ВЕКАМИ ВЕДЬ МИРНО ЖИЛИ ЛЮДИ, А ПОТОМ ВЫРЕЗАЛИ ДРУГ ДРУГА»

Модератор: Мы переходим ко второй части разговора. Он не менее, а еще более серьезен. Просьба дать вашу оценку, почему именно сейчас федеральный центр актуализировал эту тему. Какие могут быть последствия этого вмешательства? Не приведет ли языковая проблема к эскалации ситуации в республике, изнутри подрывая мир и спокойствие? Нет ли опасности раскола в республике по национальному вопросу? Владимир Александрович, пожалуйста.

Владимир Беляев: Как вы правильно говорили, веками живут мирно народы, а потом начинается! Приднестровье возьмите — веками ведь мирно жили люди, а потом вырезали друг друга. Нужны какие-то механизмы, согласование интересов и татароязычных татар, и русскоязычных татар, и русских, которые хотят изучать татарский язык, и русских, которые не хотят изучать татарский язык. Интересы всех надо попытаться учесть, как мы в 1988 году и вынуждены были предложить. В то время еще русские и русскоязычные в основном спали, «русской весны» никакой не было. Сейчас может быть большая волна.

Почему сейчас возник этот вопрос? Я не считаю, что федеральный центр инициировал, я считаю, что он лишь откликнулся. Почему раньше не было этого вопроса? Почему ставят вопрос только о преподавании в школах, а не о том, что татарские школы ликвидируют? Об этом мало говорят, это, видимо, не касается взаимоотношений русских и татар. Мало говорят, что ликвидация начальных школ на селе — это ликвидация прежде всего татарских школ. И когда детей возят по плохим дорогам в необорудованных автобусах — несколько аварий уже было, в том числе со смертельным исходом — об этом мало говорят.

Почему мало говорят об объектном подходе? Ты обращаешься в государственный орган на любом языке из основных, тебе должны ответить на этом же языке, как на письменное, так и на устное обращение. То есть орган должен знать язык, а не каждый там работающий. Почему каждый там работающий-то должен знать? Закон о языках Татарстана намекает именно на то, что каждый. Дальше дается список профессий, кто должен знать татарский язык. Кабмин этот список профессий валандал-валандал и в конце концов принял программу, в которой опять есть ссылка на этот список профессий, где практически всю интеллигенцию, служащих, специалистов и рабочих, занятых в сфере обслуживания, заставляют знать два языка и на них общаться, — кнутом. Субъектный подход кнутом. Но у нас и объектного подхода нет. Люди обращаются на татарском языке в орган, а там отвечают на русском языке. Почему об этом мы не говорим? Нет, нам нужно там, где можно найти коллизию.

И главный вопрос, второй: равноправие и равенство — это не одно и то же. За равное деяние равное воздаяние — вот что такое равноправие, равные права. То есть, допустим, ты совершил убийство, соответственно, должно быть воздаяние. Но оно же зависит от индивидуальных намерений, мотивов и так далее. Одно дело — убийство террориста, а другое дело — убийство беззащитной женщины на улице. Так же и по оплате труда. Равный труд должен равно оплачиваться. Но труд-то не равный! Равные права на равную оплату не означает равенства в зарплатах. То же самое и здесь: равноправие статусов языков в Конституции и в законе о языках не означает, что у них должно быть равное число часов. Они оба государственные языки, поэтому предлагается для компромисса 2 часа в неделю с первого по девятый класс, чтобы родители согласились.

Единственный у меня вопрос, который возникает: почему в 1988-м против ТОЦ и Шаймиева вы не выступали? Они выступали за один государственный язык и чтобы его изучали только татары. Почему вы тогда не выступали? Почему мы выступали против, а вам это не нужно было? И когда говорят, что татарам где-то нельзя было входить куда-то... Ибрагимов сочинил кучу русских песен, учась в университете. Я говорю про Казанскую губернию. Тот, что сочинил «С милым рай и в шалаше», «Во поле березка стояла» и прочее, — он заканчивал Казанский университет (на самом деле Нигмат Ибрагимов закончил Московский университет, а в Казанском университете работал профессором — прим. ред.). Не было такого, чтобы татарам куда-то нельзя было входить. Иначе не сочинили бы эти частушки, в которых говорится: «Ой җаным, ой җаным, мулла кыскан марҗаны. Нигә ул аны кысмасын, марҗаның да бар җаны» («Ой, душа моя, душа моя, обнял русскую мулла. Почему бы не обнять, ведь и у нее тоже есть душа»).

Подробнее на «БИЗНЕС Online»: https://www.business-gazeta.ru/article/363028