Виртуальная экскурсия в параллельные миры Старо-Татарской слободы в Казани

Фото: Андрей Григорьев

Музей чак-чака, которым владеют Дмитрий и Раушания Полосины в Казани, сейчас существует в двух параллельных мирах. С одной стороны, маленький частный музей, как и другие музеи страны, может готовиться к открытию. Как известно, в России вновь разрешено их посещение с 1 июня. С другой стороны, непонятно, как с таким количеством ограничений принимать посетителей, сообщает портал Idel.Реалии.

— Есть большие группы из других городов, которые не отменили бронирование и по-прежнему хотят посетить наш музей — но по новым правилам мы не можем принять всех этих людей в один-два захода, — объясняет Дмитрий Полосин. — В некоторых случаях предлагаем дробить посещение даже на несколько дней. Люди начинают отказываться…

Так что вместе с музыкантом и журналистом Радифом Кашаповым Полосины "на самоизоляции" начали осваивать другие форматы. Например, вывели в свет дореволюционного купца Вафу Бегаева. Его роль неизменно исполняет Дмитрий — хотя над характером персонажа работают все вместе, снимая иногда за день по несколько роликов. Бегаев тоже существует одновременно в двух мирах.

Вафа Бигаев рассказывает, как кризис повлиял на состав его семьи

С одной стороны, это колоритный татарский купец ХIХ века, с другой — обращается он непосредственно к фейсбучной аудитории, с удовольствием пользуется современными гаджетами, осуждает снос старых зданий в центре Казани и вполне в духе времени объясняет, почему он не ходит в мечеть:

Фото: Андрей Григорьев

В какой-то степени одновременная жизнь в двух параллельных мирах была свойственна и дореволюционным городским татарам, рассказывает Радиф Кашапов на примере старинной фотографии из музея чак-чака. На снимке запечатлены внучки настоящего купца Бегаева — того, который в XIX веке построил в Старо-Татарской слободе дом, где сейчас располагается музей.

— Эта фотография сделана для семейного альбома, она показывает: "Какие у нас дочки красавицы!" Они одеты в европейские платья, видно — приталенные, показывают роскошные фигуры… Но при этом какие-то элементы татарской одежды сохранились, — Радиф имеет в виду прежде всего калфаки. — Начало XX века — это такое очень забавное время. Татары очень сильно показывали объединение и тех, и других традиций. У них и автомобили были, и телефоны, и велосипеды, говорили на английском, французском, турецком языках, учились в реальных училищах. Я, например, уверен, что эти девушки с фотографии наверняка уже ходили в гимназию... Для меня очень важно взять этот опыт и как-то использовать его сейчас. Потому что, если мы приходим в какой-то другой музей, татар показывают обычно как некое этнографическое явление. Вот, откопали их…

Фото: Андрей Григорьев

— Очень часто в музеях показывается село, село легче показать, — дополняет Радифа Раушания Полосина. — А мы рассказываем о городских татарах.

— Городские татары — совершенно другой пласт, который почему-то не всеми изучен, — соглашается Радиф.

Изучать этот пласт Радиф, Дмитрий и Раушания теперь предлагают всем желающим виртуально. 25 мая они провели первую онлайн-экскурсию по Старо-Татарской слободе, охватив прогулкой по небольшому кусочку улиц Московская и Парижской коммуны. Начали со сквера имени Кирова, где до революции располагался Сенной базар, закончили музеем чак-чака. По пути заглянули во двор мечети Нурулла. Ощущение одновременного пребывания в двух параллельных мирах не покидало на протяжении всей прогулки.

— Как Сенно-базарная мечеть возникла? Возможно, вы знаете, что мусульмане должны молиться пять раз в день. Звучит азан — и ты должен идти читать намаз. Но, например, ты торгуешь на рынке и у тебя идет торг с каким-то покупателем — и ты думаешь, я потом схожу. Тем более еще далеко идти было до постройки этой мечети. все остальные — Марджани, Апанаевская, Бурнаевская — находятся намного дальше… И, соответственно, купец Юнусов, один из богатейших купцов того времени, отгрохал мечеть здесь в некое назидание. Мол, ребята, вот вам мечеть прямо под боком, уж если вы и сейчас не будете ходить… Но одним из последствий открытия этой мечети стало то, что напротив появился "уголок неверных", где собирались люди посудачить, пообсуждать людей, которые мимо ходят — но в мечеть всё равно не ходили.

Фото: Андрей Григорьев

Ничуть не хуже иллюстрирует тезис о двух параллельных мирах и здание по соседству с мечетью. Фасад дома буквально вылизан, но при этом на боковую стену, которая видна со двора мечети, тратиться никто не стал. Здание разрушается — это видно даже, несмотря на то, что от двора мечети его оградили забором из профнастила.

— Внутри давно уже живут бомжи, что происходит с домом, никому непонятно, — резюмирует Радиф и снова выходит на улицу Парижской коммуны.

Большинство зданий дореволюционной эпохи снесены, сетует он, но поскольку аренда возникших на их месте новостроев обходится сравнительно дешево, здания в этой части исторического центра облюбовали выходцы из среднеазиатских республик. Это плюс наличие поблизости нескольких мечетей привело к тому, что улица отчасти сохранила дореволюционный колорит.

— Какое-то ощущение того времени сохраняется, если мы берём именно мусульманский пласт, — говорит Радиф.

Уже в музее чак-чака Кашапов шутит, что "самоизоляция, по Карлу Фуксу, была для татарки вполне обычным делом — до ХХ века она никуда за занавеску не выходила":

Фото: Андрей Григорьев

— Только в начале ХХ века она вышла из-за занавески и возник татарский феминизм — очень любопытное явление.

Я интересуюсь у всех троих, является ли феминистом купец Вафа Бегаев.

Радиф отвечает утвердительно:

— Я думаю, что феминист. Я думаю, что он вообще очень передовой. Но не без каких-то заскоков, конечно...

Фото: Андрей Григорьев

А вот чета Полосиных почему-то уверена, что Бегаев, несмотря на всю свою любовь к прогрессу, в вопросах отношений с противоположным полом остаётся, скорее, домостроевцем.

В общем, и тут наблюдается определенная двойственность.

В 2017 году в Музее чак-чака был снят популярный ролик об особенностях разговорной татарской речи.