Тем, кто читал роман, наверняка покажется, что передать картинкой литературный стиль Сальникова невозможно. Например, как изобразить такое наблюдение:

Игорь честно дошел до ближайшей урны, совершенно пустой, хотя рядом с урной было столько окурков, будто урна ждала кого-то на свидание и много курила»? Или быстро и достоверно представить внутренние трансформации героев, граничащие с психоделичными галлюцинациями? Роман управляет эмоциями читателя постепенно, закручивая их в тугую спираль. Серебренников же пользуется известными кинематографичными приемами (эффектные драки, демонически почерневшие белки глаз героев, кровища). Но это скорее красочная упаковка.

Вообще «Петровы в гриппе и вокруг него» будто специально писались для Серебренникова. Неудивительно, что в «Гоголь-центре», который для многих все равно ассоциируется с именем его многолетнего экс-худрука, идет одноименный спектакль в постановке Антона Федорова, ставший настоящим кассовым хитом. Конечно, Сальников куда прочнее ассоциирует себя с автослесарем Петровым, но близость Серебренникова к герою заметить тоже несложно. Особенно когда тот в мольбе поднимает усталый взгляд в камеру, проиграв вербальную битву в автобусе полоумной бабке.

С первых же кадров становится понятно, «Петровы в гриппе» — это воплощенный парадокс, глобальная эпопея о социуме и сознании, добротно приправленная черным юмором. Который, правда, будет понятен только нам, русским

С первых же кадров становится понятно: «Петровы в гриппе» — это воплощенный парадокс, глобальная эпопея о социуме и сознании, добротно приправленная черным юмором. Который, правда, будет понятен только нам, русскимФото предоставлено Sony Pictures/фотограф — Сергей Пономарев

Грипп этот проклятый весь город окутал

С первых же кадров становится понятно: «Петровы в гриппе» — это воплощенный парадокс, глобальная эпопея о социуме и сознании, добротно приправленная черным юмором. Который, правда, будет понятен только нам, русским.

Перед нами обычная российская семья: автослесарь Петров (Семен Серзин), библиотекарь Петрова (Чулпан Хаматова), их сын (Владислав Семилетков). Вместе супруги не живут, но ради сына кочуют друг к другу. Жизнь — одноликая рутина. Дом — работа, работа — дом, брошенные в пустоту фразы вроде «что за контрольную получил, есть будешь?» И так по кругу. Да еще грипп этот проклятый — весь город окутал. Прямо эпидемия. Все кашляют без конца, температурят, а скорая собирается помогать только всерьез умирающим гражданам. Кажется, что-то похожее совсем недавно происходило и в реальной России. Только вирус назывался по-другому.

А может, дело вовсе не в гриппе? И больны жители типичного русского города N чем-то более серьезным, невидимым, не поддающимся лабораторному анализу. Той самой таинственной русскостью, например. Картина изобилует хлестким, жестким и иногда жестоким юмором. Чего только стоит эксцентричная заведующая театральным кружком Наталья Дмитриевна (одна из ролей Тимофея Трибунцева), отпускающая шутки вроде: «Эй ты, Снегурка — два окурка». Или, к примеру, плывущий романтический кадр с Юлией Пересильд и Юрием Борисовым, в котором постепенно вырисовывается привычное русское «всем ***».

Удивительно наблюдать и за Пересильд

Удивительно наблюдать и за ПересильдФото предоставлено Sony Pictures/фотограф — Сергей Пономарев

Он же Игорь, он же Аид

Фильм изобилует прекрасными актерскими работами, как первого плана, так и второго. Композиция фильма отлично позволяет прочувствовать главного героя в исполнении Серзина. На его фоне идеально контрастирует Хаматова, которая предстала в необычной, фантасмагоричной и безумной роли библиотекарши-маньячки. Один только взгляд за неправильно произнесенное (да и неправильно написанное самим Сальниковым, кстати) татарское имя чего стоит! Кстати, еще одно пересечение с Татарстаном — в небольшой роли, а также в качестве одного из композиторов фигурирует баянист-виртуоз Айдар Салахов.

Удивительно наблюдать и за Пересильд. Ее Снегурочка Марина стала не просто частью единой канвы. Она получила отдельный небольшой черно-белый фильм. Такой же кинематографичный подарок достался и Варваре Шмыковой, которая играет мать Петрова-старшего. Органичным вышло трио советских теток в исполнении Юлии Ауг, Евгении Кузнецовой и Любови Аркус. А четкий (и по характеру и по пацанской манере) персонаж Юрия Колокольникова — он же Игорь, он же Аид (согласно первым буквам Ф. И. О.) — наверняка станет любимцем девушек.

Писатель Сальников выделяет в романе эпизод с воспоминаниями о первой новогодней елке. Он встречается дважды: сначала туда рвется из гриппозных оков Петров-младший, а потом зритель видит ретроспективу аналогичной сцены с Петровым-старшим в том же возрасте. И эта сцена Серебренникову удалась лучше Сальникова. В ней сохраняется острый чернушный юмор, но режиссер передает воспоминания всех советских детей все же без злобы, с нежностью и любовью. 

И данный прием — баланс черного и белого, чернушного и нежного — скрепляющая сила картины. 

Петровы в гриппе» даже могли бы стать новым любимым фильмом россиян на январские праздники. Но только для тех, кто может посмотреть на Россию-матушку со стороны. Понять ее, за что-то простить и так же сильно любить.