Камилла Исмагилова: «Многие артисты приходят в театр, и так и остаются в кордебалете. Поэтому, когда мне предложили танцевать ведущие партии в другом месте, я не могла упустить такую возможность.»
«В казанской труппе я стояла в кордебалете»
— Камилла, сегодня вы — одна из самых перспективных молодых танцовщиц, исполнившая многие ведущие классические партии. В июне на конкурсе артистов балета в Москве на сцене Большого театра, проходящем раз в четыре года, вы завоевали третью премию, обойдя солидных конкурентов. В чем секрет вашего успеха?
— Сложно сказать. Наверное, мне повезло встретить людей, которые заметили и обучили меня. Одного таланта артисту мало, еще нужен хороший педагог, без него сложно двигаться дальше. В юности я дополнительно занималась с Натальей Адольфовной Максимовой. Без нее я бы не окончила Казанское училище. В Ростове-на-Дону, где мне сразу предложили сольный репертуар, я работала с Лыткиной Еленой Валерьевной, мы подготовили много интересных партий.
Большой скачок в творчестве я сделала после встречи с народным артистом России, премьером Большого театра и, на тот момент, художественным руководителем Астраханского театра оперы и балета Дмитрием Константиновичем Гудановым. Благодаря ему я стала несколько иначе чувствовать свое тело и понимать себя в танце. Гуданов — большой профессионал, он досконально разбирал и техническую, и эмоциональную стороны партий. Нашу работу трудно описать словами, но между артистом и педагогом должен быть контакт. У нас он произошел. Когда есть человеческое взаимопонимание, активно идет и профессиональное развитие.
— Ваш экс-коллега по казанской труппе Алессандро Каггеджи рассказывал нам в интервью, что танцевал на недавнем конкурсе в Москве, как будто на гала-концерте, не воспринимая выступление как состязание. Вы танцевали с такой же мыслью или были настроены победить?
— Перед нами стояла задача танцевать не для медали, а для зрителя. К конкурсу нас готовил Дмитрий Константинович, и мы стремились станцевать па де де так, будто это полноценный спектакль, преподнести на одном дыхании. Профессионализм и поддержка педагога очень помогли нам на конкурсе. Да и в целом, работа с ним — одна из причин успеха.
— На конкурсе вы достойно представили разнообразную программу — па де де из балетов «Корсар» Адана и «Дон Кихота» Минкуса, па де де Обера, дуэт Мехмене Бану и Ферхада из балета Григоровича «Легенда о любви» и современную миниатюру «Не исчезай» в постановке петербургского хореографа Дарьи Вергизовой. Что из этого наиболее вам удалось и чего, на ваш взгляд, не хватило до первой премии?
— На первом туре, когда танцевали па де де из балета «Корсар», чувствовали себя более раскованно. Потом было сложнее из-за усталости и напряжения (у нас был плотный график), но к третьему туру, где исполняли «Легенду о любви», собрали все силы в кулак, стремились выложиться по максимуму. Вообще сложно себя оценивать. Я, как и многие балетные артисты, критична к себе, постоянно вижу ошибки и не очень люблю на смотреть на себя со стороны. Но это необходимо для того, чтобы исправлять недочеты и совершенствоваться. Я бы не хотела сейчас обсуждать решение жюри. Скажу лишь, что это престижный конкурс, я рада, что участвовала в нем и всем довольна.
— После окончания Казанского хореографического училища в 2017 году вас приняли в театр им. Джалиля, но уже в марте 2018-го вы перешли в балетную труппу Ростовского музыкального театра, потому что там предложили сольный репертуар. В Казани сольных партий не давали?
— В казанской труппе я стояла в кордебалете. Возможно, оставшись, я бы получила сольный репертуар, сейчас сложно гадать, как бы все сложилось. Но ведь многие артисты приходят в театр, и так и остаются в кордебалете. Поэтому, когда мне предложили танцевать ведущие партии в другом месте, я не могла упустить такую возможность. Век балетного артиста и так очень короток. Я уехала в Ростов и ни о чем не жалею.
На вручении наград XIV Московского Международного конкурса артистов балета со звездой Большого театра Светланой Захаровой
— Ваш пример — далеко не единственный. Многие артисты после окончания Казанского училища разъезжаются по российским балетным труппам страны. Возможно, дело в ультраконсервативной репертуарной политике театра им. Джалиля? Как вы считаете? Уже много лет в афише коллектива значатся лишь классические спектакли, и совсем не идут современные постановки.
— Любому театру нужны современные балеты. Но важно не хватать все подряд, а выбирать качественный модерн. Его сейчас немного. Contemporary dance необходим каждому солисту, после него даже классику начинаешь танцевать иначе. Тут важен баланс. Про классическое наследие тоже нельзя забывать, потому что благодаря нему мы остаемся в форме.
— При этом в казанском театре танцует несколько иностранцев. Как вы думаете, что их привлекает здесь?
— В Казани прекрасный театр, удобная, качественная сцена. Думаю, иностранцев как раз привлекает возможность танцевать много классики, ведь за рубежом отдают предпочтение современным и неоклассическим спектаклям.
«Любому театру нужны современные балеты. Но важно не хватать все подряд, а выбирать качественный модерн. Его сейчас немного»
«У меня были травмы от неправильных нагрузок, которые давали в училище»
— Чтобы танцевать неоклассику и модерн, требуется подготовка. Вы были готовы к этой пластике? Тот же Каггеджи, работавший с труппой им. Джалиля в качестве хореографа, говорит, что выпускники Казанского училища не готовы к исполнению неклассичесского танца.
— В нашем училище модерн изучают поверхностно, как и во многих других заведениях страны. Конечно, выпускники балетных колледжей не способны к исполнению современной хореографии и, думаю, многие артисты театров тоже. Это совсем иная пластика, в ней задействованы другие мышцы тела. Трудно переключаться, когда 8 лет в училище танцевал лишь классику. Приходится ломать себя. Я чистый модерн пока не исполняла. Даже конкурсный номер Дарья Вергизова ставила, отталкиваясь от наших возможностей. Но даже в этом случае было очень сложно. После первой репетиции у меня все болело, я еле могла ходить. Было бы проще, если бы в училище нас готовили к модерну и выпускали более универсальными артистами. Повторюсь, сейчас это необходимо.
— Расскажите, как проходили в период вашего обучения уроки современной хореографии в Казанском училище? Что бы вы сохранили, а что изменили?
— Сложный вопрос, потому что я нечасто сталкивалась с contemporary dance. На втором-третьем курсах училища мы изучали партерные комбинации, слайды, перевороты, но занятия были всего час или два в неделю. Это совсем немного. Наверное, модерн должны преподавать люди, которые в нем хорошо разбираются. А у нас часто бывает так, что человек где-то попрыгал босичком и считает себя гуру современного танца. Каждый должен заниматься своим делом на высоком профессиональном уровне. На мой взгляд, неплохо было бы пригласить педагогов из заграницы.
«После первой репетиции у меня все болело, я еле могла ходить. Было бы проще, если бы в училище нас готовили к модерну и выпускали более универсальными артистами. Повторюсь, сейчас это необходимо»
— Вы — человек, не боящийся перемен. За неполных 5 лет вы сменили 3 театра. Обладая незаурядным талантом, почему вы не попробовали «пойти дальше» еще обучаясь в училище? Не перевелись во МГАХ или Академию им. Вагановой. На тот момент вас все устраивало?
— В какой-то момент у меня была возможность уехать в Академию им. Вагановой. Но потом передумала — была домашним ребенком, хотела жить с мамой, да и в Казани все неплохо складывалось. Правда, потом начались проблемы со здоровьем. У меня были травмы от неправильных нагрузок, которые давали в училище, и встал вопрос — уходить из балета или что-то менять. Тогда мы и нашли Наталью Максимову, которая объяснила мне, как правильно работать. С тех пор непрерывно совершенствуюсь. В этом интерес нашей профессии.
— Сейчас не жалеете, что не приняли предложение из Санкт- Петербурга? Ведь из Вагановки легче пробиться в Мариинский театр, ГАБТ и другие большие труппы.
— Ну, это было не прямо предложение… На летних каникулах я занималась с педагогом из Петербурга, и она сказала, что осенью можно приезжать учиться. Нет, ни о чем не жалею!
«Еще хочу многое станцевать в классическом репертуаре»
«Меня привлекают эмоционально и психологически глубокие партии»
— Что сегодня представляет из себя сегодня Астраханский балет? Как формируется репертуарная политика вашего театра, и каким вообще должно быть соотношение классики и модерна в государственном театре?
— 60 на 40 или 70 на 30 процентов. Но я исхожу из личных предпочтений, потому что еще хочу многое станцевать в классическом репертуаре. Как должно быть в принципе, трудно судить. В каждом коллективе есть своя концепция. Одни труппы нацелены на классический репертуар, другие на современный. От этого многое зависит. В Астраханском театре еще не назначили нового художественного руководителя, поэтому о новой политике говорить не приходится.
— В этом году в неоклассическом балете Le Pari вы получили партию Жорж Санд. Отрадно, что уже в столь молодом возрасте вы воплощаете не только образы классических принцесс, но и сложные, противоречивые характеры. Что еще планируете исполнить в будущем?
— Сначала расскажу про Le Pari. Это спектакль, созданный Дмитрием Константиновичем Гудановым, о взаимоотношениях Шопена и Жорж Санд, и Париже того времени. На премьере 2021 года я танцевала партию Марии Тальони, а мой супруг Субедей Дангыт — партию Шопена вместе с примой-балериной Мариинского театра Дарьей Павленко (Жорж Санд). Наблюдая за постановочным процессом, я восхищалась музыкальностью пластики и мечтала когда-нибудь воплотить на сцене образ Санд. Не ожидала, что это произойдет так скоро. Партия Жорж Санд очень сильная в эмоциональном плане. Нужно быть зрелым человеком, чтобы исполнить ее. Меня привлекают эмоционально и психологически глубокие партии.
В будущем мне хотелось бы исполнить многие партии из классического наследия, которые еще не удалось воплотить, например Одетту-Одиллию, Никию в «Баядерке». Из зарубежного репертуара нравятся «Манон» Макмиллана и «Онегин» Крэнко. Интересно побыть Татьяной.
— А если говорить об абстрактных постановках?
— Конечно, я бы хотела исполнять хореографию Баланчина, Килиана, Форсайта. Нельзя развиваться только в одном направлении, мне интересно пробовать осваивать неоклассику и модерн.
«В будущем мне хотелось бы исполнить многие партии из классического наследия, которые еще не удалось воплотить, например Одетту-Одиллию, Никию в «Баядерке». Из зарубежного репертуара нравятся «Манон» Макмиллана и «Онегин» Крэнко»
«Спектакли, которые я хотела станцевать в Астраханском театре, я уже станцевала»
— Как воспринимает астраханская публика современную хореографию?
— В первые месяцы работы мне казалось, что зрителю больше нравятся привычные глазу спектакли, которые шли тут раньше. Но недавно у нас прошла премьера классического балета «Сильфида», и его очень здорово приняла публика. В Астрахани в принципе любят балет, мы танцуем перед полным залом. Астраханский театр еще очень молодой и постановок в стиле модерн в афише нет.
— Афиша Астраханского балета все же разнообразнее казанской. Вы на 100 процентов довольны нынешним местом работы или что-то может побудить вас вновь сменить труппу?
— О дальнейших планах пока не хотелось бы говорить. Оставлю их в секрете (улыбается). Скажу лишь, что спектакли, которые я хотела станцевать в Астраханском театре, я уже станцевала.
— Несмотря на это в Астрахани вы до сих пор — ведущая солистка. Почему вас не переводят в примы-балерины и насколько это важно для вас?
— Если бы я исполняла главные партии, будучи артисткой кордебалета, меня бы это не устраивало. Но на данный момент я всем довольна, много танцую и не думаю о положении, которое занимаю. Гораздо важнее выходить на сцену и радовать публику. Возможно, в будущем я поменяю свое мнение, но пока так.
— Учитывая вашу страсть к переменам и непрерывному совершенствованию, все же не могу не спросить: есть ли мысли о переходе в московский или петербургский театр? И поступали ли подобные предложения?
— Каждого артиста посещают подобные мысли. Предложения поступали, но пока оставлю это в секрете. Вообще многое происходит спонтанно. Так, в Ростове у мужа закончилась альтернативная служба, мы подумали о смене места работы, созвонились с Дмитрием Гудановым и нашли друг друга.
— Одна из самых авторитетных и строгих балетных критиков страны Татьяна Кузнецова описала в «Коммерсанте» ваш танец на конкурсе в Москве восторженными фразами. Вот некоторые из них: «… великолепная Камилла Исмагилова с не по-нашему точными и быстрыми ножками». Или: «Эротическое видение царицы Мехмене Бану, представляющей во сне любовное соитие с Ферхадом в образе прекрасного принца, Камилла Исмагилова и Субедей Дангыт разыграли с такой мощью и сдержанной откровенностью, что наконец-то стало ясно, в чем критики 1960-х видели революционность Григоровича». Наверное, после такой оценки вы должны танцевать в Большом театре, а не в Астрахани?
— Я проще отношусь к таким вещам — написали и здорово. Значит, двигаюсь в правильном направлении. Обычно скидывают рецензии критиков родители, друзья, знакомые. То, что написала Кузнецова, было неожиданно и приятно. Я рада, что она так высоко оценила нашу работу. Но это не значит, что я звезда, что можно расслабиться и ничего не делать. Напротив, комплименты подстегивают на дальнейшее совершенствования и будущие достижения.
«Это не значит, что я звезда, что можно расслабиться и ничего не делать. Напротив, комплименты подстегивают на дальнейшее совершенствования и будущие достижения»
«Приятно танцевать с тем, кого любишь»
— Вашего партнера по сцене и супруга Субедея Дангыта вы встретили в Ростовском театре и «привезли» в Астрахань. Расскажите о его лучших профессиональных качествах. Почему удобно с ним выходить на сцену?
— Всегда приятно танцевать с тем, кого любишь, и кто любит тебя. Мы с Субедеем всегда хотели выступать в паре. В Ростовском театре нам это почти не удавалось, а в Астрахани все спектакли танцуем вместе. Узнали мы друг друга мы еще до Ростова-на-Дону. В 2013 году познакомились на Первом фестивале училищ и школ им. Р. Нуриева в Уфе, потом переписывались, а через много лет встретились в Ростове. На фоне репетиций стали тесно общаться и завязались отношения.
— Быть вместе на работе и дома очень романтично, но иногда утомительно. Как вам удается сохранить интерес в общении и не уставать друг от друга?
— Наверное, каждый из нас уважает личное пространство партнера, и мы не пресыщаемся друг другом. Наоборот, удобно жить в одном мире. Человеку, далекому от балета, сложно понять, что жена с утра до ночи пропадает в театре. Не каждый мужчина это примет. Мы же с Субедеем поддерживаем друг друга.
— Семья для балерины неизбежно сопряжена с бытовыми сложностями. После изматывающих репетиций и спектаклей нужно готовить ужин, убирать дом. А рождение ребенка заставит «выпасть» из карьеры, минимум, на полтора года. Вас это не пугает?
— Нет, сегодня многие танцовщицы уходят в декрет не один раз и возвращаются в прекрасной форме. Все зависит от личного желания. Мы с супругом хотим детей в будущем.
Быт и театр магическим образом совмещаю (смеется). Для меня это несложно, в детстве после репетиций и занятий я часто помогала маме по дому. Готовлю тоже сама. Мы с супругом стараемся есть пищу с большим количеством белка и витаминов. Они необходимы для качественной работы. Но после тяжелой репетиции можно съесть шоколадку.
— Чем бы вы хотели заняться после завершения карьеры танцовщицы? Стать хореографом или педагогом? Сменить профессию или посвятить себя семье?
— Пока так далеко не заглядывала, но все может быть. На первом курсе училища у нас было актерское мастерство, и я поставила для однокурсников пару номеров. Тогда мне хотелось стать хореографом, однако позже акцент сместился на исполнительство. После карьеры балерины я, возможно, свяжу свою жизнь с психологией. Мне интересно познавать человеческие души, в этом году заканчиваю Московский институт психоанализа.
— Сложно совмещать работу и учебу в другом городе?
— Да нет, просто в свободное время, в основном, учишься, а не отдыхаешь. Трудно бывает во время сессии. В другие дни — нормально.
«Человеку, далекому от балета, сложно понять, что жена с утра до ночи пропадает в театре. Не каждый мужчина это примет»
«Отпуск всегда провожу в Казани»
— Допускаете ли вы возможность возвращения в казанскую труппу в статусе солистки? Если да, то при каких обстоятельствах?
— Если поступит приглашение, почему бы и нет? Но перееду в Казань только с мужем.
— А если речь зайдет о столичном театре? Допустим, звонят завтра из Большого и приглашают в труппу вас одну. Поедете?
— Нет, мы с супругом поедем только вместе. Неважно, откуда поступит предложение.
— Общались ли вы на московском конкурсе с коллегами по казанской труппе: Алессандро Каггеджи, Маной Кувабара, Амандой Гомес, Вагнером Карвальо? Поддерживаете ли отношения с кем-то из театра им. Джалиля?
— Да, но немного из-за плотного графика. Каждый из нас был занят своим делом, хотя мы и обменивались впечатлениями. Я всегда рада встретить людей, с которыми училась или работала. Как потенциальных конкурентов казанских артистов не воспринимала. Ведь мы ехали на конкурс не состязаться, а исполнить программу, которая бы запала в душу зрителю и получила отклик.
— Проводите ли вы отпуск в Казани?
— Да, я стараюсь приезжать в Казань как можно чаще, хотя не всегда получается. Отпуск всегда провожу в Казани, иногда бываю зимой на выходных. Я очень люблю свой город, еще ребенком мне не хотелось оттуда уезжать. Особенно нравятся Кремлевская набережная и небольшие улочки в центре Казани.
— А в театр на балет ходите?
— Когда я приезжаю летом, в Казанском театре тоже сезон отпусков. Но проходя мимо, радуюсь за родной коллектив. В Астрахани тоже никуда не ходила. У меня один выходной в неделю, а ведь надо еще прибраться в доме… Возможно, в другом городе выбиралась бы куда-то. Мы с супругом любим читать книги и смотреть фильмы.
— Что посоветуете прочесть и посмотреть нашим читателям?
— Из художественной литературы мне нравится «Волхв» Джона Фаулза. В последнее время много книг читала по психологии, по учебе. Из фильмов многое смотрели, что-то запоминается, что-то не особо. Последним фильмом на который ходили в кино, была новая «Матрица».
