Владимир Варнава о премьере в Казани с Нурбеком Батуллой, работе с Курентзисом и важности балета «Шурале» для Мариинки. Продолжение

      

«Я уверен, что это не будет танцспектакль. Я думаю, что все же у спектакля есть нарративная линия (не сказать, что прямо сюжет), и Нурбек вербально эту информацию про папу передает»

«Я уверен, что это не будет танцспектакль. Думаю, что все же у спектакля есть нарративная линия (не сказать, что прямо сюжет), и Нурбек вербально эту информацию о папе передает»

Фото: Василина Харламова, предоставлено театральной площадкой MOÑ

«Татарская культура очень серьезная, большая и лично у меня как художника вызывает интерес»

— Также в аннотации спектакля заявлено, что «Әңгәмә» / «Диалог»  — это про поиски татарской идентичности, ее сохранение и прочее. Нурбек Батулла как раз один из главных героев современной татарской культуры, но многие люди из команды, делающей спектакль, с татарской культурой не связаны. Это не было для вас трудностью?

 Надо сказать, что татарская культура очень серьезная, большая и лично у меня как художника вызывает интерес и всегда вызывала. Я к Олегу Ивенко на фестиваль #Stageplatforma приезжал множество раз в Казань, я бы вообще хотел сделать что-то специфическое с акцентом на татарскую культуру, потому что мне это интересно. Плюс опять же Нурбек довольно мощное ядро, представитель этой культуры, потому процесс становится еще интереснее. Это не человек, который просто вырос в Татарстане, ну и какое-то имеет к нему отношение — родители по-татарски не говорят, извините, я танцор… Нет, их семья — плоть от плоти татарской культуры, их отношения с отцом — сердце, из которого спектакль растет. Мне все это безумно интересно, плюс у меня есть такой замечательный проводник этой культуры.

— Не могу в данной связи не спросить вас, как человека, связанного с Мариинским театром. Есть татарский балет Фарида Яруллина «Шурале», который много лет идет в театре имени Джалиля и Мариинке. Почему он так прижился в Петербурге? Вы сами танцевали в «Шурале»?

— Я не танцевал в «Шурале». Во-первых, балет очень яркий, сказочный, но в то же время довольно крепкий. В нем нет ощущения, что ты смотришь… Ты, конечно, ловишь себя на том, что смотришь некую старую форму спектакля, но Леонид Якобсон — талантливейший хореограф, который и сегодня актуален. «Спартак» Якобсона мне нравится в разы больше, чем «Спартак» Григоровича, хотя как-то принято, особенно в балетном сообществе, по-другому расставлять приоритеты. Я себе отдаю отчет в том, почему так получилось. Потому что «Спартак» Григоровича связан именно с балетной техникой, там много прыжков, маскулинности, людям нравится это танцевать. Но «Спартак» Якобсона в этом плане смотрится... Если я смотрю с позиции хореографа, для меня он более интересный, насыщенный, погружающий. Там по режиссуре и по иллюзии, которую спектакль создает, сильно выше. Это, надо сказать, свойство Якобсона — создавать другое измерение, иногда пользуясь академическими и, казалось бы, устаревшими приемами, но фишка в том, что это работает. Там есть банальная арка, из которой люди бесконечно выходят, она повернута на три четверти к зрителю, и публика обманывается, не зная, сколько там людей заряжено. Они делают парад, заходят за кулису и выходят по кругу еще раз. А у тебя ощущение бесконечного марша. Банальный, простой прием, но он работает.

А у Григоровича бутафорские цепи. Я вижу, что они картонные, ненастоящие. И в его спектакле очень много такого — в общем, невечные приемы. Не хочется наезжать на мастера, но в моем приоритете — балет Якобсона. Вообще, я считаю Якобсона недооцененным хореографом в нашей стране и безумно интересным.

Владимир Варнава танцуя буквально каждым мускулом, он показал трагедию героя песни Александра Вертинского Piccolo bambino, того самого, кто «был другом Магдалины, только другом, не мужчиной»

Владимир Варнава, танцуя буквально каждым мускулом, показал трагедию героя песни Александра Вертинского Piccolo bambino, того самого, кто «был другом Магдалины, только другом, не мужчиной»

Фото: «БИЗНЕС Online»

— В общем, татарская культура должна быть благодарна хореографу Якобсону за «Шурале».

— Можно так сказать. Тут еще такой фактор влияет: Якобсон — петербуржец, и, думаю, это дань уважения Мариинского театра ему — сохранение спектакля в репертуаре. Помимо того что у них есть в репертуаре классный большой спектакль, они еще к нему чуть более трепетно относятся, потому что понимают: «Шурале» в Мариинке — это петербургский спектакль.

И плюс опять же, возвращаясь к тому, что татарская культура очень яркая, богатая и многообразная, она хранит в себе несколько разных сочетаний. Какие-то вещи остались от язычества, а также система ислама. Все это миксуется в интересной, сказочной форме, она действительно тебя развлекает. Современный танец, возможно, сейчас пытается иначе переосмыслить момент развлечения зрителя, но там он довольно конкретно и буквально представлен. Мы должны понимать, что это было, во-первых, очень давно, во-вторых, имеет место быть сегодня. Потому я этот спектакль люблю.

Ну и главный герой, сам Шурале, действительно экстравыразительный и по пластике, и по характеру. Я думаю, что любой артист, в котором есть страсть, с удовольствием за эту партию берется. Партии бывают разные, где-то надо меньше характера и больше школы, поддать благородной крови. В данном случае это вкусная, аппетитная партия.

«Я к Олегу Ивенко на фестиваль #Stageplatforma приезжал множество раз в Казань, я бы вообще хотел сделать что-то специфическое с акцентом на татарскую культуру, потому что мне это интересно»

«Я к Олегу Ивенко на фестиваль #Stageplatforma приезжал множество раз в Казань, я бы вообще хотел сделать что-то специфическое с акцентом на татарскую культуру, потому что мне это интересно»

Фото: «БИЗНЕС Online»

«Находясь в зале, я не смотрю конкретно спектакль, а вступаю в диалог с его автором»

— Еще один повод для вас приехать в Казань — фестиваль #Stageplatforma Олега Ивенко. Как вы оцениваете его усилия по внедрению в умы казанских зрителей, привыкших к балетной классике, современной хореографии?

— Если могу позволить себе оценивать, то оцениваю на пять с плюсом! Признаться честно, возможно, в первый год я был в этом проекте исключительно из-за добрых отношений с Олегом, он позвал меня, я приехал. Но сейчас еще на фестивале в прошлом году я как-то прикипел, очень сильно расположился. Несмотря на то что это по-прежнему балетный гала, но посмотришь на Машу с Марселем Нуриевых, на себя, номера Александра Могилева и понимаешь, что в этом довольно много смелого эксперимента. Особенно для публики, которая привыкла ходить на ту политику, которую ведет театр имени Джалиля. Театр в Казани не ставит современные балеты, не очень интересуется современным танцевальным искусством, это очевидно.

Я вижу, что на сцене во время гала #Stageplatformа происходят очень важные вещи, именно эксперименты, неважно, удались они или нет. Олег делает смелые вещи. Он берет музыку, которая, наверное, не слишком соответствует вечеру, какой-то мальчишка с барабанами… И в этом складывается какой-то ритм, идея преемственности, своя идентичность у этого гала-концерта. Каждый гала все равно берет хореографа за руку — это Габышев, Могилев. По-моему, подобное дорогого стоит. Я не знаю таких примеров, чтобы они происходили в театрах.

Если какой-нибудь бывший солист Большого театра или неважно какого устраивает гала, все равно это часто делает в «безопасной зоне» — давайте вы станцуете «Призрачный бал», дуэт из «Спартака», потом еще Мауро Бигонцетти ставил номер 20 лет назад, давайте его станцуем, там минималистичный свет, мы разденемся по пояс, и все будет… Олег, мне кажется, мыслит по-другому. Неконъюнктурно. Конечно, он пытается выстроить с аудиторией понятную коммуникацию, дорожку, чтобы они не были сильно шокированы, но вместе с тем делает это довольно легко и свободно.

— В этом году на #Stageplatforma была мировая премьера балета «Билли Миллиган», ваши впечатления?

— Впечатления самые теплые, смотрел с открытым сердцем. Радуюсь всем инновациям, приходящим в казанский театр последнее время. Находясь в зале, я не смотрю конкретно спектакль, а вступаю в диалог с его автором (всей командой), цель не в том, чтобы употребить арт-продукт, а в том, чтобы узнать людей, познакомиться с их способом размышлять. Отсюда ничего критичного или хвалебного сказать не могу. Лишь только то, что очевидно: ребята работали искренне. За что уважение и любовь.

— Когда все-таки современная хореография перестанет быть диковиной для российских региональных театров оперы и балета?

— Я давно не работал с региональными балетными труппами, для своих проектов чаще беру артистов из Москвы и Питера — из Мариинки, Стасика, Большого. У этих людей все равно сознание уже другое, надо принять, что у балетных танцовщиков в столице, несмотря на общую законсервированность, мозги сильно раздвинуты в другие стороны. И то, что у Олега они танцуют в «Билли Миллигане», об этом свидетельствует. Они хорошо танцуют, координируют, с ними можно говорить (тут потише, тут погромче) не только категориями «тяни стопу» или «ты неверно исполняешь этот элемент».

продолжение следует

Айрат Нигматуллин
Фото на анонсе: «БИЗНЕС Online»
источник: БИЗНЕС Online

Добавить комментарий




ЛЕГЕНДЫ ТАТАРСКОЙ ЭСТРАДЫ


HABEPX