«Татарская культура достаточно быстро реагирует на мировой контекст»

Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»

«Не считаю, что татарская культура герметичная»

– Перейдем к татарской культуре в целом. Есть такое мнение, что она довольно герметичная.

– В смысле зацикленная на себе?

– Да. И что она не имеет связей с мировым культурным контекстом. Про живопись это можно сказать?

– Нет. И вообще я не считаю, что татарская культура герметичная. У нас было очень мощное джадидистское движение, которое как бы выпустило нашу культуру в мир. Многие даже критикуют его за это, потому что такой шаг, по их мнению, подтолкнул татар к ассимиляции.

Нет, наша культура, в том числе изобразительное искусство, достаточно быстро реагирует на мировой контекст.

– То есть в татарской живописи есть современное искусство? Скажем, акционизм там есть?

– Насчет акционизма не скажу, но современное искусство есть. Есть, например, татарский этнофутуризм. Его изучением, как и изучением татарского авангарда, занималась Юлдуз Галимзяновна Нигматуллина. Она издала книгу «Запоздалый модернизм в татарской литературе и изобразительном искусстве». Там как раз объясняется это явление, рассматриваются современные татарские художники именно в контексте мирового искусства.

– Что характерно, модернизм все-таки запоздалый. А о каких художниках речь?

– О современных нам, о моих знакомых. В основном там про группу «Тамга», которая занималась как раз разработкой национального языка. В ней состояли Мадьяр Хазиев, Хамза Шарипов, Рият Мухаметдинов, я. Костяк челнинский, хотя были и уфимские художники. Последнее время мы не выставляемся, но в свое время активно и выставлялись, и участвовали в разных проектах. Все эти художники сейчас живы-здоровы, работают вне группы, самостоятельно.

В целом в свое время у нас было достаточно мощное движение. А хорошие, самобытные художники есть и сейчас, в том числе в Казани. Яркий представитель – Ильгизар Хасанов. Прекрасный современный художник, модернист с национальной основой.

– Вы ведь дружны с Альфридом Шаймардановым?

– Да, в свое время и работали в одной мастерской, и жили вместе.

– А правда, что художники не считают его художником?

– Это он сам так говорит (смеется). А так он художник, конечно. Когда рассматривали его кандидатуру в Союз художников, проголосовали за, хотя были и те, кто говорил о его «самодеятельности». Ну он и правда самородок.

– Есть мнение, что Баки Урманче был очень силен как скульптор, но как живописец он переоценен. Что вы об этом думаете?

– Да нет, он действительно шикарный, очень разносторонний художник. Признается и как классик реалистической школы, и как создатель самобытного национального языка. И живопись у него прекраснейшая. Именно живопись как таковая, то есть взаимодействие теплого и холодного цветов.

Это взаимодействие – как музыка, добиться его в живописи очень непросто. Вот собственно музыка попадает напрямую в сердце, человек сразу понимает ее и воспринимает, а с живописью не так. Чтобы добиться музыки, художнику нужно развивать этот навык.

«Некоторым, особенно женщинам, это дается сразу. У нас в училище были девчонки, которые чувствовали живопись»

Фото: © Рамиль Гали / «Татар-информ»

«В молодости думал: у меня же в картине все точно передано, почему нет музыкальности и красоты?»

– Вам он как давался?

– Очень тяжело. Окончательно я эту музыку понял довольно поздно. Еще в училище почувствовал, что у меня есть непонимание живописи. Я цвет воспринимал только как некую характеристику предмета, как то, что нужно передать точно и реалистично. А понимание того, что это такая же «длина волны», которая бьет прямо в сердце, пришло гораздо позже, с практикой.

Некоторым людям, особенно женщинам, это дается сразу. У нас в училище были девчонки, которые чувствовали живопись. Я видел, что у них получается как-то по-другому. Вроде и кривенько, но красиво. И думал: у меня же в картине все точно передано, почему нет музыкальности и красоты?

– К вопросу о девушках-художницах. Моя дочь в этом году поступила в художественное училище, и мне, как отцу, хотелось бы понять, куда молодой художник может сегодня пойти работать, чтобы нормально себя чувствовать. Я вам буду предлагать варианты, а вы станете их оценивать. Хорошо? Первый, самый очевидный: писать картины и продавать их самостоятельно на интернет-аукционах.

– Да, вариант.

– Второй: предлагать свои услуги в кино в качестве художника-постановщика.

– В принципе, кино сейчас в Татарстане снимается. Мне самому недавно звонили из «Татаркино», предлагали участвовать этой осенью в их проекте. Но я извинился и отказался – не успевал по времени. А так я участвовал в нескольких кинопроектах, было интересно.

Получается, это тоже вариант. Единственное, у нас снимается не так много фильмов. И это все-таки специфическая вещь. Но можно поехать в Москву и включиться в работу, например, в качестве декоратора, узнать всю эту кухню и уже потом претендовать на роль художника-постановщика.

– Или начинать художником по костюмам.

– Да, вполне. Тем более что в Казани много театров.

– Еще один вариант: рисовать мангу. Можно это как-то монетизировать?

– Думаю, да. Издавать в виде книжек или монетизировать с помощью интернета. Наверное, это возможно.

– И последний вариант – расписывать городские объекты, в том числе частные.

– Конечно.

– Вас послушать, получается прямо шоколадная история. То есть у молодого художника все нормально с перспективами, так?

– Да. Есть и другие варианты. Можно заниматься анимацией. Может быть, будет появляться что-то связанное с интернетом. Правда, возникает вопрос с искусственным интеллектом, те, кто им занимается, могут забрать оформительские заказы. Но, думаю, только чисто утилитарные. Никакой искусственный интеллект не может проиллюстрировать книгу так же вдумчиво, художественно и красиво, как человек. Для этого нужно прожить свою человеческую жизнь, использовать человеческий опыт, свое чувствование той культуры, к которой принадлежит писатель.

Мне мой родственник-айтишник недавно рассказывал про искусственный интеллект и заявил, что скоро я останусь без работы. Я сначала испугался, а потом подумал и понял, что это ему стоит призадуматься. Потому что писать программы и приложения искусственному интеллекту гораздо проще.