КАК ЭТО СКАЗАТЬ ПО-РУССКИ
- Мне было 10 лет, когда я гостила в Уфе у друзей мамы, - вспоминает Альфия Газизовна. - Как-то, бродя по городу, наткнулась на объявление: мальчики и девочки не старше 12 лет башкирской и татарской национальности принимаются в Ленинградское хореографическое училище. Слово «Ленинград» меня заворожило. И, недолго думая, я вошла в здание, перед которым на щите висело это объявление.
Детей там было очень много - триста, как потом выяснилось. А отобрали только 12 человек. Я попала в их число! Помню, нам долго ощупывали ноги, вертели в разные стороны. Потом проверяли чувство ритма, слух... Мама, когда узнала о моем решении стать балериной, была потрясена. Меня, правда, брали в училище с годичным испытательным сроком. И я его выдержала. Это было непросто: когда я приехала в Ленинград, по-русски почти не понимала, а говорить и вовсе не умела. Но сразу уяснила, что не стараться в учебе мне нельзя, иначе отправят домой.
ВАГАНОВУ ВСЕ БОЯЛИСЬ
Всегда с восторгом вспоминаю годы учебы в Ленинграде. В училище меня все любили - такое у меня было ощущение. И я отвечала взаимностью. Классический танец нам преподавала Наталия Камкова, затем Елена Ширипина, обе они ученицы великой Вагановой. У Вагановой училась и Татьяна Вечеслова - моя любимая балерина, с которой я подружилась.
Саму Ваганову все мы боялись и, честно говоря, избегали с ней встреч в коридорах училища. Завидев ее, в испуге приседали, а Агриппина Яковлевна, проходя мимо, могла поинтересоваться, кто научил девочек делать такой некрасивый реверанс...
ВОЙНА ЗАКОНЧИТСЯ ЧЕРЕЗ ГОД?
22 июня 1941 года в училище шли экзамены. Услышав слово «война», мы не запаниковали. Все почему-то были уверены, что за лето с фашистами будет покончено.
Потянулись дни с «воздушными тревогами». Когда вой сирены раздавался по ночам, в нашем интернате все тут же вскакивали, на ходу одевались и спешили в бомбоубежище. Действовали четко, слаженно, без суеты: балетная дисциплина! А потом нас эвакуировали.
Сначала я оказалась в Уфе, а потом мама забрала меня в Казань, и я начала работать в Татарском театре оперы и балета. Наступила первая военная зима: морозы - ниже сорока. Вскоре в театре прошло сокращение штатов, и я, недолго думая, поступила на эвакуированный с Украины завод №543, во второй цех, где делали пули. Была весовщицей - взвешивала военный товар. Мы работали по 12 часов в сутки, без выходных. Постоянно хотелось есть. Но, знаете, я была по-своему счастлива. Мне было радостно на душе от понимания, что я вместе со всеми приближаю день нашей Победы...
ГОГОЛЬ-МОГОЛЬ - ЭТО ВКУСНО
В 1943 году меня вызвали из Казани в Пермь: там в эвакуации находилось Ленинградское хореографическое училище. Я отправилась продолжать учебу - пять суток плыла на последнем в навигации пароходе. Знаете, мне казалось, что я лечу. У меня душа трепетала от радости, что скоро вновь увижу любимых учителей, друзей...
В Перми на завтрак нам давали чайную ложку сахара, 200 граммов хлеба и вареное куриное яйцо. Мы потом договорились и брали сырое яйцо: делали из него гоголь-моголь. Гоголь-моголь - это очень, очень вкусно!..
С пяти до семи вечера у нас был урок дуэтного танца, в семь вечера начинался ужин. У нас, у девочек, было негласное правило: свой горячий ужин мы отдавали нашим мальчикам - партнерам по уроку дуэтного танца...
Однажды два наших мальчика убежали из училища на фронт! Их поймали на первой же станции, вернули. Помню одного беглеца до сих пор: Юрка Григорович!..
«ДЕТОЧКА, ТЕБЕ НАДО ХУДЕТЬ!»
В 1947 году в Москве проходил смотр творческой молодежи музыкальных театров РСФСР. Мы с Нинель Юлтыевой и Адгамом Нарыковым танцевали фрагмент из «Бахчисарайского фонтана», прошли в финальный тур. Нам вручили почетные грамоты ЦК ВЛКСМ и премии - по тысяче рублей. Я свою премию проела. На завтрак покупала два пирожных и бутылку лимонада, на обед - два пирожных и бутылку лимонада, на ужин - два пирожных и бутылку лимонада. Кайф! Свобода!
На заключительный концерт приехала из Ленинграда моя обожаемая учительница Наталия Александровна Камкова. Увидела меня и говорит: «Деточка, тебе надо худеть!». Я сильно поправилась на пирожных и лимонаде: стала весить 51 килограмм! Села на диету и больше никогда, никогда столько не весила...
ПРОИСШЕСТВИЕ С УЛАНОВОЙ
В 1951 году в Казань приехала Галина Уланова. Узнала меня - как бывшую ученицу Ленинградской балетной школы и как поклонницу своей подруги Татьяны Вечесловой... Я удостоилась чести танцевать с Улановой во всех трех ее гастрольных спектаклях «Бахчисарайский фонтан»: она была Марией, я - Заремой.
Однажды было происшествие... В сцене спальни Марии, в момент ее знаменитого диалога с Заремой, я, выхватив из-за пояса нож, бросилась по диагонали вслед за Марией-Улановой. И, не рассчитав расстояние и силу удара, так «вонзила» нож в спину балерины, что он оставил след. Я так испугалась «содеянного» по отношению к Улановой, что тут же бросила нож и с ужасом (что я наделала?!) отшатнулась назад дважды. Получилась яркая сцена... На многочисленные поклоны Уланова потом выходила только со мной. Видя мое смущение, брала меня за руки. Я, конечно же, принесла ей свои извинения...
КАЗАНСКАЯ СИРОТА
У меня был прекрасный муж - виолончелист Всеволод Грекулов. В 1953 году у нас родился сын Ростислав. Славик, как и его отец, стал музыкантом - играл на ударных инструментах...
Я всех пережила: похоронила маму, мужа, сына... Чувствую себя казанской сиротой, но не жалуюсь. Пока еще со всем справляюсь самостоятельно: убираюсь в квартире, готовлю, хожу за покупками... Работаю много: готовлю к изданию наследие мамы и папы, для меня это самое важное - сохранить память о них. Я уже три музея создала: в селе Кугушево Зеленодольского района - мемориальный музей Газиза Айдарского, а в деревне Тутаево Апастовского района и в татарской гимназии №4 в Казани - музей Сары Садыковой.
Кто самый близкий мне сегодня человек? Владимир Анатольевич Луканихин. Это совершенно потрясающий сердечно-сосудистый хирург, оперировал мне недавно ногу. Блестяще все сделал, я - порхаю! Вот только на каблуках запретил ходить...
