– Ляйля Ильдаровна, на Казанской улице Тельмана, где мы находимся, осталось лишь несколько особняков. Вот рядом с вами старинный двухэтажный дом, который когда-то сам Минтимер Шаймиев передал Союзу журналистов. Однако, вскоре его у журналистов втихую забрали. Я вижу, что вы сумели отстоять свое гнездо, хотя, наверное, не раз были предложения переехать в современное строение…

– Этот дом удалось сохранить, прежде всего, благодаря Рашиду Фагимовичу Калимуллину, председателю Правления Союза композиторов России и председателю Союза композиторов Республики Татарстан. На мой взгляд, такие дома сохраняют историю нашего города и формируют у детей эстетический вкус. Мое детство прошло в одном из таких старинных домов, расположенных на улице Гражданской. Так называлась улица, которую в сентябре 1924 года переименовали в улицу Татарстан. Я появилась на свет в том самом старинном двухэтажном доме, где родилась моя бабушка, моя мама. Он располагался рядом с такими же домами, окруженными своими садами. Помню, как татарские бабаи сидели на скамейках и обсуждали последние новости на татарском языке, а рядом находился небольшой завод, куда привозили уголь.

С этим домом у меня сохранились самые яркие воспоминания. Это и неудивительно, ведь я там прожила до десяти лет. Мы с детьми бегали к речному порту, там были железнодорожные пути. И когда мы поздно возвращались, нам сильно доставалось от матерей. Мы были очень свободными.

 – Раньше все татары, как это полагалось, знали семь поколений своего рода. Сегодня многие восстанавливают свое генеалогическое дерево- шэжэре…

– Историю своего рода я знаю по рассказам своей дау аники Фаузии Хайрулловны Бикинеевой.  Ее отец Хайрулла Гайфуллович  Бикинеев родился  в Старо-Татарской слободе Казани в 1894 году, но умер в молодом возрасте  в 35 лет. Он был купцом, и ему принадлежало несколько бакалейных лавок в Казани, а свою торговлю вел с Санкт-Петербургом и даже Финляндией.  Каким-то чудом сохранились два железнодорожных билета в Санкт-Петербург, которые бережно хранятся у моих дядей.

Бабушка Ляйли Гарифуллиной Файруза Хайрулловна Бикинеева

Его семье и принадлежал двухэтажный кирпичный дом, который когда-то ему подарил его отец, мулла. Он выбрал дом, который располагался недалеко от мечети Казакова на ул. Гражданской. Я сейчас покажу чудом сохранившуюся фотографию нашего дома. Она у меня на телефоне. (Ляйля Ильдаровна, улыбаясь, протягивает мне фото). Недалеко располагалась мечеть, правда я не знаю ее названия.

Прадедушка Хайрулла Гайфуллович  Бикинеев с прабабушкой

– Наверное, это была мечеть Казакова. Об этой мечети, которая являлась двенадцатой соборной мечетью Казани, мне довелось услышать от московского историка Марата Сафарова. Она была построена в Старо-Татарской слободе Казани в 1876 году на средства купца Мухамметзяна по проекту архитектора Петра Ивановича Романова. Место ее расположения совпадает с тем, что вы мне рассказали. Она располагалась на пересечении улиц Заводская и Гражданская вплоть до 1975 года, когда началась массовая застройка города хрущевками, а позднее девятиэтажками. Помните ли Вы, как переезжали из этого райского места, и удалось ли что-нибудь сохранить из семейных реликвий?

– Моя прабабушка Бикинеева Фатиха Мигазетдиновна занималась шитьем и изготовлением калфаков для богатых семей. Она вышивала настоящей бирюзой (не той искусственной, которая сейчас используется) и натуральным жемчугом. Она родилась в 1888 году, а умерла в 1965 году, когда мне исполнился годик. От нее на память остались коралловые серьги. У меня сохранились фотографии в старом альбоме моей дау аники. Там на обложке написано арабской вязью. К сожалению, все то, что сохранилось после революции, осталось в том доме, где в советские годы по расселению жили 7 семей. Не знаю, почему мы не забрали старые, теперь уже их можно назвать, антикварные вещи.

Прапрабабушка Ляйли Гарифуллиной Бибигульжамал Бикинеева

Дом мне до сих пор снится: будто я в детстве вместе с дау аникой. В этот момент я ощущаю состояние бесконечного, безграничного счастья.   Дау ани отвечала за всех, она была высокообразованной. Для нее во всем был важен систематический порядок. Она научила меня всему тому, что сама умела: шить, вязать. Моя внучка Оливия застала свою прапрабабушку.

Бабушка Ляйли Гарифуллиной Файруза Хайрулловна Бикинеева

В конце 50-х годов был построен речной порт, спустя десять лет старинные дома были снесены.  У меня в памяти запечатлелись настолько сильные впечатления, что и сейчас, когда я разговариваю с Вами, мысленно нахожусь там, на любимой улице моего детства. Эти воспоминания как печать. Помню, как с речного порта прибегали и как танцевали военные 67–68 годов.  У нас дом был построен с большим вкусом. Я удивляюсь, когда сегодня в Старо-Татарской слободе вижу разноцветные дома. Татарам такая цветная палитра никогда не была свойственна. Представляете, что думают о нашей культуре европейцы, которые приезжают в Казань?

Дом, расположенный на улице Гражданской, в котором прошло детство Ляйли Гарифуллиной

Вскоре все мы переехали на кварталы в хрущевку, а недалеко располагалась ковровая фабрика.  Каждый день я бегала учиться в только что открывшуюся школу №38, в ней преподавался и немецкий язык. С немецким языком теперь связана не только моя жизнь. Моя тетя Альфия апа окончила кафедру иностранного языка. Она также преподавала немецкий. Кто бы знал тогда, как он, наряду с английским, пригодится мне в будущем! Когда мы переехали на улицу Мусина (Ред. – носит имя партийного деятеля Рашида Мусиновича Мусина), были в восторге от коммунальных условий, и только потом осознали, чего мы лишись.

Когда мы встречаемся с родственниками, а у меня два дяди – Дамир абый в Питере, Равиль абый (они носят фамилия папы Садреевы), то вспоминаем эти лучшие годы.

– Ваша жизнь связана с музыкой с самого детства…

– В нашей семье все начинают рано петь, я и сама впервые спела песню в три года. В детском саду меня называли звездочкой или снежинкой.

1960–70-е годы можно назвать периодом культурного бума. Большое внимание уделялось развитию национального искусства. Родители с удовольствием слушали, как я пою, и поэтому в 6 лет овладевать музыкальным мастерством меня отдали в спецшколу при Казанской консерватории. У меня сохранились очень яркие впечатления от экзамена. Представляете, когда было прослушивание, на нем присутствовал сам Назиб Жиганов. Так что я могу гордо сказать, что сам великий маэстро принял меня на учебу.

С переездом на квартал, меня перевели в музыкальную школу №4, расположенную на пересечении улиц Декабристов и Гагарина. В Казанскую государственную консерваторию, которая тогда уже носила имя Назиба Жиганова, я вернулась, чтобы продолжить обучение по специальности «хоровое дирижирование» после окончания Казанского музыкального училища. Тогда был высокий конкурс. Изначально мне хотелось поступить на факультет теории музыки и композиции, однако я не прошла. Так что, кто знает, может я смогла бы стать композитором.

– Ляйля Ильдаровна, все мечтают о создании счастливой семьи, в которой родятся любимые дети, будет радость и достаток, переживания, но и успех. Раскройте свой секрет, а где вы познакомились со своим супругом?

– С моим мужем Эмилем Дамировичем я познакомилась на свадьбе своей подруги. Признаюсь честно, я его заприметила издалека. Когда я увидела его глаза, то подумала, что у меня нет никаких шансов. А он, как признался позднее, был очарован мной, моим характером. Как-то то ли в шутку, то ли в серьез, он мне сказал, что ему очень понравилась моя утонченная фигура, также покорили его мои ноги. Я всегда знала свою цель и всегда прикладывала и сейчас прикладываю все усилия, чтобы добиться поставленной цели. Мой муж, отец двух моих детей – дочери Аиды и сына Рэма –  рассудительный. Нашей дочери передалась его закрытость, они оба домоседы. Наши друзья говорят, что мы идеально дополняем друг друга. В молодости у нас было желание переехать на Украину. Он выпускник КХТИ, а я работала в детской музыкальной школе №13. До этого у меня уже был опыт работы воспитателем группы продленного дня, затем аккомпаниатора в Доме пионеров и школьников Вахитовского района. Впервые я начала работать с 17 лет. С мужем, взвесив все «за» и «против», решили остаться на своей родине. Здесь, действительно, есть все для развития детей.

–  В опере, написанной для Каирского оперного театра по заказу египетского хедива Исмаила-паши, главными героями являются предводитель египетских войск Радамес и рабыня Аида, дочь эфиопского царя, с войсками которого ведут сражение египтяне. С тех пор имя Аида олицетворяется с итальянской оперой и ее композитором Джузеппе Верди. Когда вы выбирали имя дочери, предполагали ли, что судьба приведет ее к вершине музыкального олимпа?  Как вы выбирали имена своим детям?

– Родители всегда мечтают о счастье для своих детей и об успешной жизни. Имя ребенку каждая мама начинает выбирать еще в тот период, когда она носит его под своим сердцем. Имя нашей дочери Аиды с арабского означает «гостья» или «возвращающаяся». Вся моя жизнь до рождения дочери и после связана с музыкой. И нам, ее родителям, очень понравилось такое лирическое имя. И когда впервые в детском саду ее воспитательница настойчиво рекомендовала нам развивать дарование Аиды, то я поняла, что и ее жизненный путь будет связан с музыкой.

Имя Рэм не так часто встречается. Когда я услышала о Реме Вяхереве, его имя очень понравилось. Это сокращенное римское имя Ремигиус, что означает «гребец». Сын хочет в будущем заниматься бизнесом, как и его отец.

– Поднимаясь на второй этаж Центра, мы слышали музыку, доносящуюся из разных кабинетов. Каких композиторов вы любите слушать?

– В нашем центре временно музыкой занимаются ученики первой музыкальной школы им. Чайковского, пока у них идет капитальный ремонт. Сейчас мы все готовимся к юбилею нашей великой соотечественницы Софии Губайдуллиной, которая живет в Германии. К 90-летнему юбилею мы готовим документальное кино и готовим к изданию книгу о ней. В силу своего возраста она не сможет приехать на свою родину. К слову, она была талантливой ученицей, получившей музыкальное образование в той самой музыкальной школе №1. Когда она приезжала на свой день рождения десять лет назад, Аида в ее присутствии исполнила ее ранний вокальный цикл «Фацелия».

Знаете, мне нравится музыка многих композиторов, как и нравятся все произведения, которые исполняет моя дочь Аида Гарифуллина.

– Вы с детства развивали музыкальные способности своей дочери, привили любовь к академическому музыкальному искусству и открыли ей путь к профессиональному становлению.

– Заниматься развитием музыкального таланта нашей пятилетней дочери Аиды мне настойчиво рекомендовала ее воспитательница. Впервые на большой сцене, в Концертном зале имени П.Чайковского в Москве она выступила вместе с Государственным симфоническим оркестром Республики Татарстан. Тогда шла программа «Одаренные дети Татарстана».  Первый успех на такой всемирной сцене, можно сказать, окрылил ее, а через несколько месяцев она получила стипендию фонда Федора Шаляпина «Лучший голос года» в номинации «Академический вокал».

И тогда я точно поняла, что для того, чтобы развить ее музыкальные способности, необходимо учиться у лучших мировых светил. Не было сомнения, что лучшей школой является европейская. Я обратилась к Мэру Казани Камилю Исхакову и он, оценив ее потенциал, поддержал Аиду, которая получила Грант на обучение в Германии. Я сама поехала вместе с ней в Высшую школу музыки в Нюрнберге. Даже не знаю, какое чутье, материнский инстинкт понадобились мне, чтобы будучи на мастер-классе в 2004 году мне удалось верно из двадцати преподавателей в классе академического вокала выбрать того самого, кто вложит в нее все свои знания. Мой выбор пал на Зигфрида Ерузалема, профессора и ректора этой школы. После прослушивания он отозвался о ней как очень талантливой и трудолюбивой.

Каждый день Аида занимается вокалом по 5-6 часов, поскольку голос – это самый главный инструмент, который требует совершенствования. В тот год Аида находит квартиру и два года занимается в этой школе. Это был очень непростой период: тогда дочь не владела немецким языком, сам город вначале показался каким-то темным из-за домов, возведенных из темного камня. Сегодня благодаря упорному труду она владеет не только немецким, но и итальянским, английским языками и, конечно, не забывает свой родной татарский язык. На нем она, может чуть меньше, общается и со своей дочкой Оливией. Как и в детстве, Аида, когда приезжает, читает молитвы (догалар), которые ее научила моя мама. А внучка уже бегло владеет немецким и английским. Представляете, когда мы с ней гуляем по улицам и я читаю вывески, она поправляет меня и бывает даже учит, как правильно говорить то или иное слово. Так что и мне пришлось совершенствовать немецкий и английский языки.

Вагнеровский тенор Зигфрид Ерузалем так сказал на встрече со мной: «Самое лучшее, когда юное дарование не испорчено никакими вокальными школами». За плечами 17 летней Аиды была лишь учеба в Казанской музыкальной школе. Ее учитель очень добрый и замечательный человек, который стал для нее очень важным человеком в жизни. Они и сегодня крепко дружат, ездят друг к другу в гости, несмотря на то, что ему уже под восемьдесят лет.  Аида обладает одним из редких качеств – она ни перед чем не останавливается. Если   что-то задумала, то приложит все усилия, чтобы добиться своей цели. 

Фото: © Владимир Васильев / ИА «Татар-информ»

– Ляйля Ильдаровна, вам, наверное, неоднократно приходилось слышать, что, когда Аида поет, по всему телу пробегают мурашки. Остаётся только догадываться, с каким волнением и трепетом Вы слушаете ее потрясающее, пронизывающее исполнение самых знаменитых классических шедевров. Насколько я понимаю, это был первый этап ее музыкального образования по вокалу. Где Аида продолжила свое обучение?

– После Германии она обучалась вокальному мастерству в Венском университете музыки и исполнительного искусства в классе профессора Клаудии Виски, и, когда в 2009 году была поставлена опера Моцарта «Так поступают все», Аиде была предложена партия Деспины. Так состоялся ее дебют в проекте Венского университета. Знаете, как я была особенно горда, когда Аиде в 2018 году предложили выступить на церемонии открытия, а также закрытия Чемпионата мира по футболу. Такой чести до нее не удостаивался никто! И когда я приезжаю с мужем на ее концерты, то чувствую, какое наслаждение получают ее слушатели. У нее есть поклонники, которые приезжают из разных стран специально послушать ее выступления.

– В одном из журналов я прочитала статью, что Аида дружит со знаменитым оперным певцом и дирижером Пласидо Доминго, с итальянским певцом и популяризатором оперной музыки Андреа Бочелли…

– Первая встреча Аиды с Пласидо Доминго состоялась в 2012 году на сцене Арена ди Верона в Италии, на которой она исполнила вальс-ариетту Джульетты из оперы «Ромео и Джульетта». Спустя несколько месяцев, в августе 2013 года моя дочь участвовала в международном конкурсе оперных певцов Пласидо Доминго «Опералия», где стала обладательницей Первой премии.

К этому времени она уже окончила Консерваторию в Вене. К конкурсу она очень кропотливо готовилась и исполнила сразу несколько произведений: арию Нанетты из последней оперы Джузеппе Верди «Фальстаф», партии Снегурочки из одноименной оперы русского композитора Николая Римского-Корсакова «Снегурочка», Сюзанны из итальянской оперы Моцарта «Свадьба Фигаро». После победы она по приглашению Пласидо Домингы выступила с ним на совместном концерте в Пекине. С 2014 года она является солисткой Венской государственной оперы и вот уже несколько лет является подданной Австрии.

Она действительно дружит с Андреа Бочелли и его супругой Вероникой Берти, бывает у них в гостях.   В ноябре этого года они планируют выступать в рамках совместного тура.

Я надеюсь, что Аида сама расскажет о своей творческой жизни в одном из ближайших интервью. Меня переполняет чувство радости за то, что она благодаря своему усердию, природному таланту, своей женственности и любви к людям добилась той цели, которую она поставила в тринадцать лет. И если несколько лет назад она мечтала о работе в одном из ведущих оперных театров России, то с этого дня перед ней открылись двери всех ведущих оперных театров мира.

Сюмбель Таишева, magarif-uku.ru
Фотографии из личного архива Ляйли Гарифуллиной