Номинант на «Золотую маску» актуализировал любимого автора Гаяза Исхаки

       Режиссер Айдар Заббаров вновь поставил в Татарстане Гаяза Исхаки — на этот раз в Альметьевском театре. Здесь прошла премьера спектакля по повести драматурга «Ул әле өйләнмәгән иде» («Не был женат»). Хотя основная тема постановки — межнациональные браки, режиссер развил ее шире и представил взгляд на развитие культуры татар в целом.

Чувственная петербургская история

Наконец-то в коллекции Фариды Багисовны есть и Заббаров», — такие слова звучали в театре после премьеры. Сама директриса, Фарида Исмагилова, радости не скрывала. Спектакль дался непросто — пандемия, у артистов температура, сжатые сроки, декорации простые, но сложные в использовании (чего стоит один воздушный домкрат, удерживающий конструкцию сцены).

При этом сам Заббаров отметил, что в запасе остались многочисленные фрагменты вербатимов на основе бесед о разности менталитетов и религии. Тут же возможный проект назвали «Ул әле өйләнмәнән иде. Хыял», так же, как и второй эпизод «двухсерийного» спектакля в Камаловском театре — «Хуш, авылым. Хыял».

Помимо Заббарова, над спектаклем работали хореограф Софья Гуржиева (ученица Льва Хейфеца отвечала, в частности, за чувственные отношения между героями, исполненные весьма степенно), а также художник по свету Ольга Окулова — она работала с режиссером и над другим спектаклем по Исхаки «И это жизнь?» в Камаловском и была номинирована на премию «Золотая маска» (и это одна из шести, доставшихся постановке).

В целом в игре актеров можно проследить новый тренд татарского театра, когда персонажи выступают еще и как «телесные» люди, красивые и не красивые.

«Ул әле өйләнмәгән иде» ставил и главреж Камаловского Фарит Бикчантаев, у которого Заббаров учился — это был экзаменационный спектакль на втором курсе, где Айдар играл главного героя. Эту повесть Исхаки написал в 1916-м, напечатана она была в 1918 году. Исхаки всегда славился умением выбрать тему: об актуальности этого текста можно судить по статье историка Лилии Габдрафиковой, которую она напечатала в «Реальном времени» в 2016 году:

К смешанным бракам в татарской общине относились с осуждением. Так, в начале XX века житель Татарской слободы Казани, представитель известного купеческого рода Ибрагим Айтуганов женился на русской девушке. Но вскоре он переехал в другую часть города, так как единоверцы осудили его женитьбу. «Это мелкое событие, но для татарской молодежи — черное событие», — отмечал по этому поводу в частном письме писатель Фатих Амирхан». При этом, отмечается в статье, по российским законам это считалось сожительством, а никахи проводились тайно.

Сюжет повести можно пересказать в два счета: сын муллы Шамси волею судеб оказался в Петербурге, устроился приказчиком в магазине, в театре познакомился с русской девушкой Анной, тоже приказчицей, дружеские отношения зашли настолько далеко, что у них родились две девочки. Вне брака. При этом Шамси продолжал грезить о правильной татарской семье. Увидев дочерей с их матерью крестящимися у церкви, он уезжает домой в деревню, где твердо решил жениться по-настоящему на татарке.

Татары, русские, башкиры — и финны

При этом начинается спектакль максимально резко: с поющего башкира — он доит кобылу и поет песни вроде «Тәфтиләү». Он горд и уверен в себе, его голос разносится по степи усиленным эхом. Шамси — болен и смущен. Анна — любопытна и растеряна, она не понимает, что представители братских народов говорят о ней.

Но это середина истории. Основное действо, происходящее на качающейся платформе, идет в Петербурге, причем у четырех актеров по одной роли, у остальных — вереница персонажей (Рима Загидуллина, Динар Хуснутдинов, Фаиль Сафиуллин, Нафис Газиев). Шамси (Айрат Мифтахов) внешне суетлив, а внутри — мнителен. Анна (Миляуша Хафизова), напротив, спокойна и заботлива.

Их отношения то намеренно забавны и нескладны, то полны внутреннего эротизма — режиссер показывает несколько чувственных сцен, ограничиваясь, впрочем, только намеками. Характерен эпизод, когда герои вынуждены, оказавшись на отдыхе в Финляндии (так в спектакле появляется еще один народ), спать на одной кровати, которой является вся платформа. И внезапно простыня с героиней сама начинает ползти к герою. Это стихия, это страсть, с этим ничего нельзя поделать.

Но Шамси, который, с одной стороны, в полной мере вкушает эту заботу, постоянно мечтает о татарской жене. А что Анна? Как ей перевести слово «моң»? Он поставил ей на кассетнике Хамдуну Тимергалиеву — она не поняла. Сама тайком пытается слушать «Казан утлары» Альфии Авзаловой — не берет.

При этом Шамси, напомним, активно ходит в театр. Позднее, с помощью Анны, он увлекается литературой. Ходит с ней на выставки, знакомясь, в частности, с Малевичем. Он не может перевести «моң», но он понимает, о чем «Вечерний звон».

На премьеру, кстати, пришел глава района Тимур Дмитриевич Нагуманов с женой Юлией. Заббаров быстро сориентировался: рассказчицы дошли с деревянной рамой до их мест, героиня спросила, как называется картина, и Шамси сказал: «Король и королева». Говорят, Юлия Нагуманова сообщила, что хотела бы сходить еще на один премьерный спектакль — «Там за горизонтом» (она читала первоисточник, книгу Хасана Сарьяна). В целом Заббаров легко перескакивает с серьезного и обратно, что вполне в традиции татарского зрителя.

Рассказчицы — это будущие дочери Шамси и Анны (Диляра Фазлиева и Энже Сайфутдинова). Они, как два ангела, передают значительную часть текста Исхаки, по которому видно, что больше осуждают Шамси. Этот главный герой не готов к женитьбе — и вряд ли он в постановочной версии женится. Анна покупает ему пальто, ходит с ним на татарский вечер подыскать невесту (здесь отметим уморительные выкрутасы Нафиса Газиева в роли навязчивого ухажера). У Исхаки, впрочем, рассказывается, что Анна также подвержена общественному мнению — она крестит дочек по наущению знакомых.

Повесть о счастье и наслаждении

Почему Шамси выбирает Анну? Это можно понять в сцене, где девушка описывает ему пейзаж Финляндии, полный красоты и спокойствия, и спрашивает: «Син разый?», «Ты — согласен?». Шамси только иногда проявляет ответственность, а в Петербурге ему можно быть свободным и мнительным, ведь у него есть Анна. Но появляются дети, и колыбель становится колоколом, а под «Казан утлары» дочери не спится.

Что касается темы ассимиляции и смешанных браков, на эту тему высказываются поп и мулла. Это два вербатима, оставшихся от первоначальной задумки. Проповедей мулл удалось записать несколько. А вот попы не могли получить обязательного разрешения от руководства. В результате, по словам Заббарова, он встретил героя зимой в деревне, подвез его, сумел получить визу от епископа на условиях анонимности.

Мулла (Динар Хуснутдинов), периодически переключающийся на русскую речь (реалистичность — на 100%), говорит, в частности, что браки между людьми разрешены — но и напоминает, что детей воспитывает мать, а отец должен приложить все усилия, работая на множестве работ, чтобы дети не росли голодными. Поп (тот же Хуснутдинов) говорит о любви, о том, что человек не должен менять религию и что ребенок должен по возможности видеть, как родители читают молитвы. Мулла также объясняет разницу между двумя словами — «ләззәт» («наслаждение») и «сәгадәт» («счастье», «благоденствие»). Первое — это Шамси. Второе — это Анна.

Если же убрать бытовую историю, то это сюжет не просто про ассимиляцию. Он про развитие татарской культуры. Шамси очарован «Фаустом» и «Мещанами», но почему он не может очаровать чем-то Анну? Почему герой возвращается в смятении в родную деревню, а не едет в культурную Казань?

Заббаров никаких наставлений не дает. Он старается максимально точно передать само ощущение от прочтения текста, добавляя небольшие детали, ускоряя повествование. Самая серьезная его правка — это открытый конец. У Исхаки герой возвращается в Петербург. У Заббарова судьба мрачного Шамси неизвестна.

Возникает возможность смотреть на этот спектакль по-разному. В Сети можно уже прочитать, что это, к примеру, спектакль, как один человек использовал другого, как вещь, про «попсовую» религию и многое другое. Заббаров дает слово нескольким сторонам, сам ни за кого не выступая.