8 месяцев, как на берегу Кабана развернулась историческая для татарской культуры стройка. А накануне в Казани собрали экспертное сообщество на стратегическую сессию для разработки концепции нового театрального пространства
Ирада Аюпова: «Мы уже много шишек набили»
8 месяцев, как на берегу Кабана развернулась историческая для татарской культуры стройка. Как раз на днях «БИЗНЕС Online» писал, что новое ультрасовременное здание театра им. Камала планируется сдать в 2025 году.
А накануне в Казани собрали экспертное сообщество на стратегическую сессию для разработки концепции нового театрального пространства. Около 70 человек, среди которых были профи театров из Москвы, Санкт-Петербурга, Якутска, Перми и Хабаровска, а также маркетологи, блогеры и деятели культуры, собрались по адресу ул. Татарстана, 1, чтобы высказаться относительно концептуального наполнения здания театра. Участников разделили на пять групп, каждая из которых должна была предложить идеи того, что необходимо разместить внутри помещения и на прилегающей к нему территории.
По словам министра культуры РТ Ирады Аюповой, данный формат встреч нужен в контексте переосмысления роли театра в современном мире. Однако место должно оставаться храмом искусства, который будет мотивировать людей на развитие, а не становиться торговым комплексом. Также спикер отметила, что непросто отвечать на вызовы, в том числе со стороны руководства, поскольку они ждут определенных результатов от достаточно ощутимых инвестиций (стоимость строительства оценивают в диапазоне от 7 млрд до 12 млрд рублей), но при этом не потерять себя.
Участников разделили на пять групп, каждая из которых должна была предложить идеи того, что необходимо разместить внутри помещения и на прилегающей к нему территории
Недавно я была на спектакле „Ситцевая свадьба“ (недавняя премьера в театре им. Камала, комедия в постановке Айдара Заббарова, — прим. ред.). Для меня стало открытием, потому что в какой-то момент я подумала, что нахожусь на футбольном матче, так как было много молодых мужчин, которые отчаянно хохотали, присвистывали… — поделилась неожиданными впечатлениями министр культуры Татарстана. — Если мы говорим, что хотим выстроить эффективную работу, то в первую очередь должны сформировать социальный портрет зрителя. Мне интересно получить от вас ответы на следующие вопросы: кто является зрителем нашего театра, особенно с учетом того, что это национальный театр, и как работать с этими целевыми аудиториями для того, чтобы расширить границы, и нужно ли их расширять. За свой 6-й год [работы министром] мы уже пятый театр строим. Мы уже много шишек набили, начиная с бизнес-процессов, когда неправильно организуется пространство. Дай бог, чтобы в этом здании все было очень грамотно выстроено».
Фарид Бикчантаев, главный режиссер театра, был более краток. Он лишь заявил о том, что в первую очередь должны поменяться сами «камаловцы», поскольку в новом пространстве общий язык и темы для разговора со зрителем будут иными, и их, видимо, придется искать заново.
Ирада Аюпова: «Если мы говорим, что хотим выстроить эффективную работу, то в первую очередь должны сформировать социальный портрет зрителя»
Сумка Birkin или качественный спектакль?
Мы ходим в театр, потому что нам действительно нравится, или потому, что эта та галочка, которая относит нас к светскому человеку?» — начала завкафедрой маркетинга КФУ Наталья Каленская как модератор работы группы, в которую вместе с Бикчантаевым и группой российских театральных деятелей попал и корреспондент «БИЗНЕС Online».
Таким образом, к обсуждению новой модели театра предлагалось приступить с анализа мотивации зрителей для того, чтобы прийти в конкретное культурное учреждение.
Единственное, что возможно, — это хороший контент, спектакль, — считал первый заместитель худрука-директора МХТ им. Чехова, уроженец Казани Айрат Тухватуллин. — Либо это будет как вариант, когда открылся Большой театр и люди ходили просто селфиться, и им неважно было, на какой спектакль покупать билет. Сейчас есть такой же замечательный Театр Наций, где создали подобное пространство, чтобы туда приходили прогулять сумочку Birkin за 1,5 миллиона рублей, прийти поселфиться… Водил меня Серега на выставку Ван Гога — вот эта история».
Впрочем, в словах Тухватуллина читалась и некоторая внутримосковская зависть. Да, Театр Наций — самый буржуазный в столице РФ, где билеты в партер порой стоят 10–12 тыс. рублей (и раскупаются!), однако и громких премьер здесь генерируют значительно больше, чем в нынешнем МХТ худрука Константина Хабенского. И от буржуазности здесь не отказываются. Корреспондент «БИЗНЕС Online» наблюдал, как на премьере «Сирано де Бержерака» в фойе рекой лилось шампанское от спонсора, и некоторые зрители не по одному разу подходили к заветной стойке с наполненными фужерами.
Фарид Бикчантаев, главный режиссер театра, был более краток. Он лишь заявил о том, что в первую очередь должны поменяться сами «камаловцы», поскольку в новом пространстве общий язык и темы для разговора со зрителем будут иными, и их, видимо, придется искать заново
А пока гость из Москвы спросил у главрежа Бикчантаева: когда все-таки театр распахнет свои двери? Фарид Рафкатович сообщил, что в 2025 году будет построено здание, но это не значит, что уже тогда туда войдут артисты и зрители. «Сегодня строить планы, по-моему, неприлично», — сообщил он, когда Тухватуллин попросил назвать хотя бы приблизительные даты.
Вдогонку еще один представитель «культурного десанта» из столицы России, директор музея МХАТа Софья Грачева, уточнила: был ли вообще разговор со зрителями об их потребностях, которые можно закрыть новыми площадками театра? Ответ на этот раз держал народный артист РТ Радик Бариев, по словам которого проводились тестирования в группе театра во «ВКонтакте» на 34 тыс. подписчиков. «Идти с поклоном к зрителю не наше дело. Обслуживать зрителя, по-моему, самое последнее дело», — добавил между тем Бикчантаев, который категорически против делать спектакли в угоду чьим-то «хотелкам».
Директор «Татаркино» Миляуша Айтуганова озвучила идею выставки костюмов из спектаклей. Другие участники обсуждения дополнили ее тем, что помимо временных экспозиций должны быть и постоянные, которые станут рассказывать как об истории театра, так и о культуре Татарстана и татарского народа
Где найти 300 тыс. зрителей в год?
Спустя час обсуждения конкретики по вариантам культурного наполнения локаций будущего театра не появилось. Экспертам даже не раздали дизайн-проект здания, который, напомним, был разработан мастерской главного архитектора проектов ТИГП Германа Бакулина, московским бюро «Ваухаус», архбюро Kengo Kuma& Associates из Токио и штутгартским Werner Sobek AG. Модератора просили хотя бы включить презентацию на экране, чтобы видеть конкретное помещение и вести разговор по существу. Когда наконец группу обеспечили всем необходимым, посыпались идеи по организации зоны выставок и фойе.
Но поначалу креатив не бил через край, и самое очевидное, что было предложено, — это сувенирные магазины и выставки. Например, директор «Татаркино» Миляуша Айтуганова озвучила идею выставки костюмов из спектаклей. Другие участники обсуждения дополнили ее тем, что помимо временных экспозиций должны быть и постоянные, которые станут рассказывать как об истории театра, так и о культуре Татарстана и татарского народа. Гендиректор Нацмузея РТ Алиса Вяткина выразила готовность к коллаборации, если в театре будет организовано музейное пространство.
Московский гость Тухватуллин выступил за экскурсию по закулисью. По его словам, когда он работал директором Волковского театра в Ярославле, то запустил зрителя в цех по пошиву костюмов и производству декораций, подвалы, под сцену и в другие закрома театра, и тогда посещаемость экскурсии увеличилась на 500%, а цену билета смогли поднять в 5 раз. «Была огромная люстра 1911 года, которая обслуживалась раз в год. И конкретно ее опускание при цене билета на экскурсию 500 рублей я продавал за 1,5 тысячи рублей. Толпа людей собиралась!» — делился он опытом.
Однако это не пришлось по вкусу камаловским актерам, и, как выразился тот же Бариев, это больше про зарабатывание денег. «Я могу заниматься любовью с кем-то за большие деньги и чтобы на меня смотрели — это тоже можно сделать», — сказал он, вспомнив о закулисье, где «наши болячки, там и лампочка не горит». Его оппоненты из театров других городов настаивали, что не обязательно демонстрировать все подряд, а можно грамотно выстроить логистику, сохранив таинство храма культуры. Грачева добавила, что экскурсия — это еще и про профориентацию детей и молодежи.
Айрат Тухватуллин выступил за экскурсию по закулисью. По его словам, когда он работал директором Волковского театра в Ярославле, то запустил зрителя в цех по пошиву костюмов и производству декораций, подвалы, под сцену и в другие закрома театра, и тогда посещаемость экскурсии увеличилась на 500%, а цену билета смогли поднять в 5 раз
Что касается основных площадок, большого зала на 799 мест, восточного на 242 места и универсального на 350 мест, то у исполнительного директора Пермского академического Театра-Театра Егора Мухина возникли сомнения относительно того, сможет ли театр с расширением пространства обеспечить поток зрителей и контент. «Сейчас оба зала на 900 с чем-то мест, потом будет 1,2 тысячи. В год театр в состоянии обслуживать 300 тысяч человек. Меняются потоки, нужно больше мероприятий и больше зрителей. Но такого количества зрителей ни у кого из нас нет. Необходимы другие аудитории, которые придут на другие мероприятия. Иначе здание будет пустым. А актеров хватит заполнить все три сцены?» — обратился к коллегам исполнительный директор одного из передовых региональных театров страны. В ответ Бариев, который практически один отдувался за родной театр, переживал за не такой богатый кадрами его режиссерский состав.
Между тем гость из Перми поднял главный вопрос. Ведь что такое 300 тыс. зрителей в год? Для сравнения: считающийся обласканным любовью публики театр им. Джалиля дает за сезон 100 спектаклей в зале на 1 тыс. человек, т. е. обслуживая всего 100 тыс. человек. А здесь цифра в 3 раза больше, запредельная для регионального театра! Так что без каких-то коллабораций Бикчантаеву и Ко, видимо, не обойтись.
«Театр для свиданий — хорошая история»
Айтуганова же, вспомнив свое телевизионное прошлое на ТНВ, просила предусмотреть возможность расстановки камер, чтобы обеспечить профессиональную съемку для архива РТ, а в круглом зале (он же восточный) предложила запустить театральное ток-шоу о культуре. Тухватуллин же вообще сомневался в жизнеспособности круглого зала, поскольку он считает это совершенно иной формой представления, под которую нужен свой зритель. Но Наталья Абрамович, занимающаяся организацией въездного туризма в РТ, была с ним не согласна и ставила в пример успешный кейс театрализованного фольклорного шоу с национальным ужином в комплексе «Туган авылым». И эта театральная площадка, по словам спикера, идеальна для создания уникального национального проекта, который обязательно будет востребован. У нее утончили, идет ли речь о постоянной сдаче в аренду данного зала. «Я эту площадку не воспринимаю как принадлежащую только театру», — ответила Абрамович и сразу услышала недовольный гул со стороны камаловских актеров, для которых явно такой вариант был неприемлем.
Тогда руководитель национального Театра Олонхо из Якутска Мария Турантаева предложила вариант с гастрономическим спектаклем, который она лично протестировала в одном японском театре, где зрителям выносят зеленый чай. Она считает, что можно продумать постановку с угощениями, дополняющими представление.
Так плавно эксперты подобрались к теме театрального буфета, кафе и ресторана с отдельным входом и террасой на 200 кв. метров. Примечательно, что все были единодушны в том, что не нужно создавать фуд-корт, как в торговых центрах, а меню в ресторане должно быть тематическим, а-ля пирожки имени какого-нибудь известного татарского театрального деятеля. Пермяк Мухин лишь добавил, что не нужно превращаться в раздачу шаурмы и бургеров, а еда должна быть простой, понятной и недорогой. «Театр для свиданий — хорошая история. Возьмем молодую пару, им 20–25 лет, они недавно выпустились, у них небольшие зарплаты. Парень ведет девушку в театр, и ему максимум за 2 тысячи, а лучше на 1 тысячу, нужно произвести впечатление», — отметил он.
Тухватуллин также добавил, что должна создаваться гравитационная орбита, чтобы затягивать зрителя в театр постепенно. А для этого нет ничего лучше легенд, например о том, почему новое здание выполнено в форме ледяной глыбы. «Есть легенда, — вспомнила модератор Каленская. — Когда татары приняли ислам, появилось много табуированных вещей, в том числе абортация. Сколько Аллах послал — столько и рожали. В семьях появилось очень много грудного молока. В тот момент еще были набеги Тамерлана, и Волжская Булгария здорово пострадала. И когда появлялся чужак, татарская женщина на грудном молоке намешивала чак-чак и выходила к гостю. И когда гость пробовал, то автоматически становился молочным братом. Это не только элемент гостеприимства, но и политический момент, это красиво!» Этот полумиф-полулегенду присутствующие слышали впервые, и одним это показалось прекрасной историей, за которую можно зацепиться, но у других были сомнения относительного ее использования для продвижения татарского театра.
Кроме того, эксперты предложили креативные и образовательные пространства заполнить различными мастер-классами, лекциями и сессиями, дать возможность выступать в театре другим коллективам, повесить на фасаде экран с трансляцией отрывков из спектаклей для завлечения зрителей, организовать теплую зону для курения актеров и зрителей, гримерку с лежанками и душем.
Директор театра им. Камала Ильфир Якупов
Почему якуты раскритиковали концепцию нового театра?
«Ильфир Ильшатович (директор театра им. Камала Ильфир Якупов — прим. ред.) говорил, что новый театр должен быть центром современной татарстанской культуры. Я тут не вижу современного Татарстана, особенностей вообще нет! — сообщила Турантаева из Театра Олонхо. — У нас тоже строится здание на озере Сайсары, которое внутри будет состоять из трех ураса — это традиционное якутское жилище, большое храмовое сооружение. Здесь все очень красиво, все очень здорово. Но когда я приезжаю в Татарстан и иду в Кремль, то вижу, что там стоит Кул-Шариф, башня Сююмбике, а потом я должна уходить отсюда, и у меня от современного театра Камала должно остаться ощущение, что я увожу с собой частичку современной татарской культуры… Хочется, чтобы у Камаловского театра была своя национальная особенность, которую он может дать не только татарстанскому народу, но и всему миру».
И еще один важный вопрос был также озвучен представителем Якутии. Со слов руководителя отдела реализации приоритетных проектов и геокультурной идентификации Института геокультурного развития Сарданы Брызгаловой, Театр Олонхо определяет всю идеологию якутского народа, в том числе занимается организацией праздника Ысыах, которым так был впечатлен президент РТ Рустам Минниханов, что поручил заняться реформированием Сабантуя в сторону татарской аутентичности и традиций. «Поэтому самое главное — особенность театра. Театров же много, а какая миссия у Камаловского театра?» — спросила Брызгалова. Модератор адресовала вопрос директору Якупову, который как раз заглянул в группу на несколько минут. «Я вот хочу послушать», — заявил он, имея в виду, скорее всего, что хочет сперва узнать мнение участников сессии. Хотя из уст «камаловцев» не раз приходилось слышать, что их главная миссия — это сохранение национальной культуры и языка.
Сардана Брызгалова: «Самое главное — особенность театра. Театров же много, а какая миссия у Камаловского театра?»
Через пять с лишним часов бурных дискуссий эксперты завершили свою работу и презентовали идеи, которые плюс-минус были похожими во всех группах. Организаторы собрали все предложенные варианты.
Несмотря на некоторую предсказуемую сумбурность мероприятия, стоит похвалить Камаловский театр за приглашение на него прессы. А сама встреча лишний раз показала, что одними усилиями стройкомплекса республики вопросы развития национальной культуры решить невозможно. Кстати, непонятна и будущая судьба нынешнего здания театра им. Камала. Уже заявлено, что Минниханов поддержал создание на его базе нового долгожданного музыкального театра, однако дальше этих слов дело пока не пошло.
Что же до того, чем должен быть наполнен главный татарский театр, то корреспондент «БИЗНЕС Online» вспомнил один вечер, проведенный в его нынешних стенах. Тогда в малом зале в рамках театральной лаборатории играли на татарском языке эскиз по пьесе одного очень известного современного русскоязычного драматурга, ныне иностранного агента, а на большой сцене шла какая-то традиционная комедия, вроде «Диляфруз — Remake». Причем аудитория этих показов была настолько разной, что, если посмотреть на каждого из пришедших зрителей, можно было почти со 100-процентной точностью определить, на какой из двух спектаклей пришел человек. И такая модель национального театра, где одновременно может собраться настолько разномастная публика, демонстрируя максимальное разнообразие проявлений татарской культуры, выглядела в тот вечер почти идеальной.
