Данил Хамитов: «Всего за неполный год сделали 420 тысяч изделий: это и биг-бэги, и сахарные мешки, и пленка, и вкладыши»
«Мы спецбортом вывезли индийских партнеров – инженеров…»
— Данил Динарович, с чего началась Фабрика мягких контейнеров?
— Проект начался со знакомства в 2018 году с будущими нашими ключевыми сотрудниками. Мы оценили возможности, перспективы размещения производства мягкой тары в Татарстане, потенциальные рынки сбыта и поняли, что такого производства именно полного цикла в республике нет. С учетом глобализации мы понимали, что рынок тары будет только расти — активно развиваются транспортные, логистические компании, а мягкая тара позволяет эффективно хранить, складировать, безопасно транспортировать продукцию как на ближние, так и на дальние расстояния. Чуть позже изучили производства России и зарубежья и окончательно решили делать свое.
— Как изучали? Ездили на сами производства?
— Да, ездили, смотрели, общались. В России производства достаточно закрытые, а за рубежом мы смогли попасть на площадки, поговорить с собственниками, техническими руководителями. Все производства, где мы были (в Турции, Казахстане), оказались полностью загружены, торговали не только на внутренний, а еще и на внешний рынок. И экономика была неплохой, несмотря на то, что само производство человекоемкое. Нам с партнерами было интересно зайти именно в производство, посмотреть, как оно работает. Производство мягкой тары показалось нам интересным и рентабельным.
— Что сейчас производите? Какая продукция у вас пользуется наибольшим спросом?
— Прошлый год был для нас стартовым. Всего за неполный год сделали 420 тысяч изделий: это биг-бэги (контейнеры из полипропиленовой ткани грузоподъемностью от 300 до 3 тыс. кг — прим. авт.), сахарные мешки, пленку, вкладыши. Доля сахарных мешков небольшая, на биг-бэги, вкладыши и полуфабрикаты приходится бо́льшая часть объема произведенной продукции и спроса. Выручка по итогам года скромная, всего около 60 миллионов рублей, однако за I квартал 2022-го мы этот показатель уже превысили.
«Производство мягкой тары показалось нам интересным и рентабельным»
— В одном интервью вы говорили, что в предприятие вложено несколько сотен миллионов рублей на старте. Чьи это деньги, на что их направили?
— Часть денег — собственные средства соучредителей, но бо́льшая часть взята взаймы под личные поручительства. Мы направили эти средства на покупку оборудования и ремонт помещения. Оборудование взяли в лизинг у Региональной лизинговой компании РТ (РЛК РТ). Как это было — вообще отдельная история! Так как РЛК РТ — государственная компания, требования к документам клиентов у нее очень высокие. Сделка затянулась, несколько раз ее пересматривали. После того как мы успешно подписали бумаги, выплатили аванс, деньги поступили на счета партнеров — производителей оборудования из Индии. Мы стали ждать и параллельно готовить производственную площадку. Когда станки были готовы, нам пришел инвойс (отгрузочный документ — прим. авт.). Заказы были размещены у двух крупных поставщиков: у одного мы успели вывезти оборудование до разгара пандемии, а у другого не успели, оно зависло в порту и оставалось там несколько месяцев.
Когда нам все же удалось привезти оборудование — а это были июль – август 2020 года, — мы накрыли его пленкой и… оставили стоять еще на несколько месяцев! Настраивать и запускать оборудование нам должны были индусы, а на тот момент уже около полугода действовал запрет на въезд в Россию иностранных граждан, из Индии вывозили только русских. И вплоть до февраля 2021 года мы ломали голову, как нам привезти специалистов в Россию: делали запросы через минпромторг и правоохранительные органы, чтобы они согласовали их приезд.
И чудо — приезд согласовали! Но появился другой вопрос: билеты-то было не купить… Тогда мы спецбортом вывезли индийских партнеров – инженеров. Времени у них было всего 1,5 месяца (больше не позволила миграционная служба), чтобы смонтировать оборудование, запустить его, обучить наших специалистов. Понятно, что времени не хватило и многое нам пришлось доводить до ума самим. Получается, с февраля по май-июнь 2021 года мы занимались только пусконаладочными работами.
— И все это время капала аренда, лизинговые платежи?
— Ну да, смягчающих факторов почти не было, кроме лизинга: до окончания этапа пусконаладки нам предоставили льготные платежи, но они закончились, когда индусы уехали домой, и для лизинговой компании это означало окончание пусконаладки, платежи пошли полные. Но оборудование, как помните, стояло, продавать-то было еще нечего… Перекрывались другими заемными средствами, кредитный портфель за те несколько месяцев простоя значительно вырос. Но сегодня заказы есть, мощности расширяем, лизинг закрываем. Как говорится, мы только крепче стали (улыбается).
«Хочется быть уверенным в сотруднике, что он выйдет на смену, что работа будет сделана»
«Люди получали зарплату и пропадали на три-четыре дня. Нужное им должно быть выпито, и точка!»
— Ваше производство располагается в Зеленодольске. Вы пришли в ТОСЭР ради льгот?
— Да, льготы в первую очередь. Даже простой пример: у нас как у резидента ТОСЭРа понижены страховые взносы до 7 процентов, благодаря чему мы смогли повысить зарплату сотрудникам, сделать ее более конкурентной. Кроме того, Зеленодольск логистически выгодно расположен: рядом федеральная трасса, мощные промышленные хабы, Урал относительно близко, Нижний Новгород и московский регион. Почти всю сотню сотрудников мы набрали из местных или близлежащих районов, но сейчас понимаем, что уперлись в потолок.
— Почему? Конкуренция с маркетплейсами?
— Да, ощущается конкуренция с ними (но оттуда идет отток в последнее время). Есть крупные промышленные предприятия в Зеленодольске, также открываются новые. Но сильный отсев идет в части пьющего населения. Не представляете, что было, прежде чем мы набрали нынешних 100 сотрудников. Бывали ситуации, что люди получали зарплату и пропадали на три-четыре дня. Нужное им должно быть выпито, и точка! Штрафуй, не штрафуй… Но надо отметить, что в последнее время ситуация немного поменялась в лучшую сторону.
Столкнулись с тем, что не хватает людей с инженерным складом ума, приходится воспитывать своих специалистов. Мы готовы, есть программы допобучения. Ценно, что сотрудники после обучения работают за оборудованием, получают хорошую зарплату, а потом приводят своих родственников и знакомых. Есть примеры рабочих, которые уже продвинулись по карьерной лестнице. Для поиска кадров привлекаем кадровые агентства. Принимаем людей без опыта — как мужчин, так и женщин. У нас есть, как это ни странно, пара работников из Подмосковья.
— Любопытно… Почему из Подмосковья люди едут под Казань?
— Там достаточно дорогая жизнь. И, видимо, в Москве выше требования по выработке. Плюс мы жилье предоставляем. Еще одно направление — привлечение трудовых мигрантов из других стран и менее развитых регионов России.
— Но по деньгам же накладно выходит? Везти людей, арендовать им жилье…
— На данный момент простой нам обойдется куда дороже вложений в мигрантов, поскольку бо́льшая часть оборудования в лизинге, есть ежемесячные платежи, мы просто не можем позволить себе стоять. Хочется быть уверенным в сотруднике, что он выйдет на смену, что работа будет сделана.
«Наша цель — работать с крупнейшими российскими компаниями и со временем выходить на ближнее зарубежье»
«Когда рассчитаемся с кредитами и лизингом, полный цикл будет выгоднее»
— ФМК — предприятие полного цикла: вы не просто шьете биг-бэги, а сами изготавливаете полотно. Почему пошли этим путем?
— Такое решение нам диктовал рынок. Наши потребители — заводы — сами предпочитают работать с такими же крупными производителями. Они выезжают на предприятия, смотрят, действительно ли есть все необходимое оборудование, чтобы выполнить большой заказ. Службы безопасности там достаточно сильно работают в части мониторинга поставщиков. На таких крупных клиентов мы рассчитываем и сейчас, и в будущем.
— Вас уже проверяли таким образом?
— Да, первый же наш клиент, АО «Агросила». Они приезжали к нам, смотрели производственные мощности, сможем ли мы их заказ закрыть, закуплено ли сырье. Если бы у нас было только пошивное ателье, то есть мы бы закупали полотно и шили биг-бэги, мы могли бы раскачать предприятие, но это заняло бы значительно больше времени. Мы бы сначала сотрудничали с какими-то небольшими компаниями, и когда бы мы добрались до клиентов вроде «Агросилы» — большой вопрос. Были и другие примеры, когда из крупных холдингов приезжали на аудит производства. Наша цель — работать с крупнейшими российским компаниями и со временем выходить на ближнее зарубежье.
— То есть вложения в производство — история чисто репутационная?
— И репутационная, и экономическая. Когда рассчитаемся с кредитами и лизингом, полный цикл будет выгоднее, чем только пошив, — мы не зависим от поставщиков полотна, от повышения ими цен, мы уверены в факторе безопасности, так как у нас своя лаборатория. Полный цикл позволяет продавать не только готовую продукцию, но и полуфабрикаты: полотно и пленки. Несмотря на меньшую маржинальность, мы можем зарабатывать на них, закрывать свою текущую операционную деятельность и параллельно наращивать производственные мощности. В этом году мы уже получили четыре новых ткацких станка и планируем еще ввести в эксплуатацию более 10 единиц оборудования. Для обслуживания оборудования и наращивания производственных участков нам нужны еще 30–40 человек.
«Мы покупаем гранулы полиэтилена и полипропилена, из которых на экструдерах делаем нити»
— Из чего производите полотно для мешков? Какова доля зарубежного сырья?
— Мы покупаем гранулы полиэтилена и полипропилена, из которых на экструдерах делаем нити. Из нитей наши ткацкие станки ткут полотно, из него мы раскраиваем и шьем биг-бэги. В качестве добавок при производстве нитей используется мел, УФ-стабилизатор и еще ряд других компонентов. 99 процентов — это российское сырье, в том числе татарстанское. Например, у СИБУРа в Тобольске и у «Уфаоргсинтеза» покупаем полипропилен, 100 процентов требуемого нам полиэтилена закупаем у «Казаньоргсинтеза».
— Есть идеи по расширению продуктовой линейки?
— Да, и в настоящий момент мы их реализуем. Мы изготовили опытные образцы вагонных вкладышей (это специализированная упаковка, которая защищает перевозимую в полувагонах продукцию от пыли, влаги и других внешних факторов, — прим. авт.) и сейчас отшиваем первую промышленную партию для крупного клиента. В конце 2021 года мы сделали первые образцы и первые продажи полотна под изготовление тарпаулина, современного укрывного материала (применяется, например, при изготовлении тентов — прим. авт.). В этом году планируем нарастить объемы производства. И у нас большие планы по пленке. Мощности нашего пленочного экструдера позволяют выполнять заказы, в том числе и на внешний рынок: планируем производить термоусадочную пленку, термостойкие вкладыши, обычные пленки. В целом мы идем по пути усложнения продукции: если раньше мы делали более легкие в производстве биг-бэги, то сейчас — биг-бэги с ламинацией, потому что они требуются крупным холдингам.
— Насколько востребованы вагонные вкладыши, например, в поездах они встречаются не так чтобы часто…
— Начинают применять. Раньше да, везли навалом, но это давало потери при погрузке, разгрузке, и все больше производителей переходит на продукцию такого типа.
— Помещение арендное или в собственности?
— Помещение мы арендуем у ПОЗиСа. Кстати, это еще один фактор, почему мы осели в Зеленодольске: нам очень подошло это помещение, несмотря на то, что оно старое и с 90-х годов использовалось как холодный склад. С ПОЗиСом у нас сложились отличные отношения, больше, чем просто «арендодатель – арендатор». Это партнер, который действительно помогает, арендная плата достаточно комфортная. Кроме того, у нас первые два года, с ноября 2019-го по ноябрь 2021-го, были, скажем так, «арендные каникулы». Мы договорились, что на сумму, которую мы бы потратили на аренду этого помещения в течение двух лет, мы делаем ремонт. Это выгодно ПОЗиСу: непрофильные активы не простаивают, здание обновляется. Помещение мы восстановили практически полностью. Все, что видите здесь — щитовые, освещение, инженерные сети, тепловой узел, — все новое.
— Нет планов по покупке собственного помещения, расширения?
— В этом году хотим начать диалог с ПОЗиСом о приобретении на взаимовыгодных условиях этого помещения.
«Упаковка нужна практически везде: в сельском хозяйстве, на предприятиях химической отрасли, в производстве минеральных удобрений, в строительстве, рудном деле, металлургии и так далее»
— Как сейчас в целом представлен ваш рынок сбыта?
— Я перечислил далеко не все сферы применения нашей продукции. Упаковка нужна практически везде: в сельском хозяйстве, на предприятиях химической отрасли, в производстве минеральных удобрений, в строительстве, рудном деле, металлургии и так далее. У нас приоритетов нет, продаем всем. Что касается географии — большая доля продаж идет на Урал, в Поволжье, Москву и Подмосковье, это три кита с одинаковыми примерно долями. Есть заказы на более дальние расстояния, например, на Дальний Восток отправляли свою продукцию, планируем расширять и это направление.
— Много ли предприятий, аналогичных вашему, на территории республики, России? Велика ли конкуренция за рынки сбыта?
— На территории республики есть несколько пошивных ателье. Предприятий же полного цикла, вроде нас, по стране меньше десятка, и в этом наше преимущество. Рынка нам всем хватает, он растущий. Только химических производств в 2022 и 2023 годах запускается в стране большое количество, они в том числе используют биг-бэги, для нас это факторы роста. Что касается взаимоотношений с конкурентами: кому-то мы поставляем полотно, с ними партнерские отношения. Если же возникают пересечения по рынку, по клиентам, то все решается рыночными методами.
«На территории республики есть несколько пошивных ателье. Предприятий же полного цикла, вроде нас, по стране меньше десятка, и в этом наше преимущество. Рынка нам всем хватает, он растущий»
— В 2021 году вы планировали занять 7 процентов рынка страны. Какую долю занимаете сейчас, какую планируете занять к концу 2022 года?
— Сейчас мы осторожнее в оценках (улыбается), поскольку рынок вырос, но у нас нет точных подсчетов насколько. В России есть два крупнейших производителя биг-бэгов, которые очень хорошо растут, есть несколько предприятий с похожими показателями по мощности. В целом рост виден, динамика есть, но, как это коррелируется с потреблением, сказать мне лично сложно. Потому сложно и предсказать долю рынка.
— Но 7 процентов забрать реально или нет, как по ощущениям?
— Да реально, почему нет? Но это перспектива все же нескольких лет: нужно увеличить мощности, укомплектовать кадры и оптимально выстроить все бизнес-процессы.
«Согласно мировым исследованиям, ожидается ежегодный рост потребления биг-бэгов порядка 5 процентов и этот рост продлится до 2030 года точно»
«Полиэтилен в апреле 2020 года стоил 90 рублей за килограмм, а в апреле 2021-го — 200 рублей»
— Как вы пережили 2021 год? Сказался ли на вас локдаун?
— 2021 год для нас был стартовым, поэтому было не очень просто. В локдаун мы не стояли, но люди болели, и понятно, что когда небольшой штат, то больничные сотрудников сказывались на производстве: пару раз срывали сроки исполнения заказов. После введения обязательной вакцинации пара человек у нас уволились, хотя почти 100 процентов коллектива отнеслось положительно.
— Чем отметился 2021 год для вашей отрасли в целом, какие сложности вы бы выделили? Удалось ли с ним справиться?
— Негативно сказалось подорожание сырья. Представьте, полиэтилен в апреле 2020 года стоил 90 рублей за килограмм, а в апреле 2021-го — уже 200 рублей. Рост более чем в 2 раза! Мы в момент этого повышения только-только запустились и сразу вышли на эти цены, лучшей жизни не знали (улыбается). Но клиенты знали, они не были готовы закупаться по новым ценам. Простой пример: один крупный клиент из аграрного сектора разместил тендер на упаковку с предложением на 10–15 процентов ниже рыночных цен. Первый раз провел тендер — никто не заявился, второй раз провел — снова пусто. Сейчас проводит тендер в третий раз, но уже с корректными, рыночными ценами. Вроде кто-то подался. Клиенты не сразу приходят к пониманию, что цены растут и от этого никуда не деться. У нас как у производителей сырья остается некоторый лаг, иногда приходится брать на себя минус. Отказаться от заказа, если это долгосрочный контракт, ты не можешь, производство останавливать — тоже, тебе все равно надо хоть в ноль, но отработать, зарплату людям заплатить.
— При этом никаких мер поддержки для вас не предполагалось?
— Верно. Но они бы нам пригодились: хотя отрасль в числе пострадавших не числилась, ковид ударил по нам на стадии запуска, за несколько месяцев вынужденного простоя из-за коронавируса кредитный портфель у нас существенно вырос. Но положительно влияют на нас льготы по ТОСЭРу. Надеемся, что 2022 год будет более позитивным для нас — уже есть положительные примеры в части привлечения кадров. Рост заказов есть, они исполняются, ждем расширения мощностей и увеличения объемов производства.
— Получалось с клиентами договариваться об отсрочках?
— В основном они нормально реагировали, да. Мы перестраивали графики, если понимали, что не успеваем, обговаривали этот момент и поставляли заказ. То есть все вопросы решались в диалоге, мы очень благодарны им за понимание.
— Какие планы на 2022 год? Какую выручку прогнозируете?
— Мы сейчас запускаем новое производственное и технологическое оборудование — нам повезло, мы успели купить и привезти иностранное оборудование без задержек, в нынешних условиях это очень радует (улыбается). Кроме того, планируем расширить ассортимент изготавливаемой продукции. Среди ключевых задач также работа с кадрами и оптимизация производственных процессов.
Запускаем гранулятор, который позволит перерабатывать вторичное сырье из полиэтилена, полипропилена. Объясню: в ходе работы экструдеров и ткацких станков образуются обрезки ткани, нитей. Мы их не выкидываем, а перерабатываем, делаем из них гранулы и подмешиваем в сырье. Есть также идея по переработке биг-бэгов. Сейчас предприятия, которые используют биг-бэги, или просто складируют их, или продают как неликвид. Мы хотим их перерабатывать и снова запускать в производство, чтобы цепочка была более экологичной. Это может стать дополнительным направлением развития, поскольку очевидно, что своей «вторички» нам не хватит и придется закупать ее с рынка для последующей переработки. В части финансовых показателей ориентир для нас — 200–250 миллионов рублей выручки и выход на чистую прибыль. Но сегодня сложно что-то загадывать, слишком много внешних факторов.
— Как, на ваш взгляд, изменится рынок биг-бэгов в 2022 году, какие ожидания у представителей отрасли?
— Мы прогнозируем рост рынка и спроса соответственно. Согласно мировым исследованиям, ожидается ежегодный рост потребления биг-бэгов порядка 5 процентов и этот рост продлится до 2030 года точно. Мы это чувствуем по себе, потому наращиваем производственные мощности примерно на 25 процентов. Пропорционально растет и количество заказов: когда бывают периоды больших заказов, не можем обеспечить всех, несмотря на то, что работаем днями и ночами.
— В этом году новая напасть — санкции против России. Сказались ли они на вас?
— Сказались, конечно: выросла стоимость транспортных расходов на доставку продукции, увеличились затраты на сырье. Плюс ощущаем нехватку запчастей: небольшая часть оборудования простаивала, так как поставщики не могли оперативно доставить запчасти. На этом, наверное, все.
— Вы говорили по поводу выхода на рынки зарубежья. Сегодня эти планы сохраняются?
— Пока в процессе обсуждения. Учитывая новые реалии, сказать сейчас проблематично.
«Большой интерес к развитию подобных производств в Татарстане был у меня всегда. Каждый раз погружался в специфику работы предприятий из различных отраслей, в подходы к управлению, финансам, и это было интересно»
Финансист, ученик «Сколково», играет в хоккей
— Данил Динарович, давайте поговорим о вас. Кто вы по образованию, где учились ведению бизнеса?
— Я экономист-финансист, учился в Казанском финансово-экономическом институте, потом дополнительно обучился в магистратуре по проектному менеджменту. Эти две области мне позволили сначала работать в найме по направлению реализации проектов, а чуть позже, уже в качестве предпринимателя, начать заниматься консалтингом производственных компаний в Закамской зоне республики. Большой интерес к развитию подобных производств в Татарстане был у меня всегда. Каждый раз погружался в специфику работы предприятий из различных отраслей, в подходы к управлению, финансам, и это было интересно. В какой-то момент захотелось уйти «в поля», сделать что-то такое же, но уже свое.
— Чем вы занимаетесь в свободное время, есть ли хобби?
— Свободного времени мало — есть другие коммерческие проекты, в которых я также участвую. Свободное время провожу с близкими. Сейчас еще учусь по бизнес-направлению в «Сколково», это здорово помогает в развитии бизнеса. Играю с друзьями в хоккей.
— Наш традиционный вопрос: три секрета успешного бизнеса?
— Прежде всего команда и наличие оборотного капитала. И с учетом быстро меняющегося контекста холодная голова, возможность сохранять спокойствие, не поддаваться панике, трезво оценивать свои решения и их последствия. Думаю, для многих отраслей это будет актуально. И, пользуясь случаем, всех работников химической отрасли поздравляю с профессиональным праздником — с Днем химика!
