Национальная музыка, друзья в соцсетях и другие способы изучать язык Тукая, находясь за пределами РТ

 

Три иностранца, изучающие язык Тукая и Шаймиев, рассказали порталу «Инде», что сподвигло их начать обучение, с какими трудностями они сталкивались и похож ли их родной язык на татарский.

 

 

Робин Истон, 30 лет
Госслужащий. Живет в Хельсинки, Финляндия

 

 

 

В 2011 году я по работе приехал в Казань. Мне очень понравились татарская культура и сам город. Я узнал, что татарский язык и финно-угорские языки повлияли друг на друга — это стало дополнительным стимулом к изучению татарского, потому что поволжские финно-угорские народы родственны финнам. Мне стало интересно узнать, какие корни у финского языка. К тому же я по образованию языковед (магистр русского языка и литературы), поэтому изучение новых языков для меня сродни покорению очередной вершины для альпиниста.

В 2013 году я начал учить татарский язык. Я ни разу не пожалел о своем решении — это оказался очень красивый по произношению и очень логичный по грамматике язык. Сразу заметил параллели с финским — у нас тоже нет предлогов, а только послелоги, а еще «я» по-фински будет minä, а «ты» — sinä (созвучно с татарскими местоимениями «миңа», что переводится как «мне», и «сиңа» — «тебе». — Прим. ред.). Кроме этих деталей и некоторых грамматических конструкций, больше схожести между языками нет.

Признаюсь, татарский язык был не первым тюркским языком, которым я заинтересовался. Я работал какое-то время в Москве и на обед ходил в кафе, в котором работали киргизы. Я подумал: почему бы не удивить их и не выучить киргизский? Но в итоге это они выучили финские фразы и желали мне приятного аппетита на моем родном языке. Долго я киргизский не учил — в сети оказалось очень мало материалов для его изучения, а вот с татарским вышло иначе.

В интернете я нашел русско-татарские словари, учебник Tatar Manual Николаса Попе и книгу «Татарча сөйләшик». Еще ходил на занятия по татарскому в Хельсинкском университете (их ведет профессор и лидер общины татар в Финляндии Окан Дахер), а когда приехал в КФУ по обмену на девять месяцев, посещал бесплатные занятия в университете. На самом деле мне было относительно легко — до этого я знал русский язык, а вся методика обучения татарского как иностранного в основном написана для русскоязычных людей, поэтому с недостатком учебного материала у меня не было проблем. Сложнее всего было научиться говорить. Грамматику выучить не так сложно, но применять ее в реальности тяжело — мне помогла учеба по обмену, потому что я познакомился с носителями языка. Сейчас мой уровень я оцениваю как хороший — я могу писать и говорить не только на бытовые темы. А еще заметил, что понимаю татарский гораздо лучше, чем говорю на нем.

Сейчас я только поддерживаю свои знания — читаю татароязычные интернет-газеты, художественную литературу, а еще слушаю песни. Больше всего мне нравятся старинные татарские композиции, но современные артисты тоже достойные — мне, например, нравятся Хания Фархи, Гузель Уразова и песни финских татароязычных музыкантов «Башкарма» и Альберта Исмаила. В интернете слежу за татарскими передачами «Татарлар», «Халкым минем» и «Мунча ташы». Так мне удается не забывать язык.

Изучение татарского для меня — просто хобби, но в то же время этот язык стал первым шагом к пониманию логики тюркских языков. После татарского я учил турецкий, казахский, киргизский и узбекский. Когда я путешествовал по Турции и Средней Азии, много общался с местными, читал рекламные надписи, а в некоторых частях Средней Азии, где люди уже не знают русского языка, смесь татарского и узбекского выручала меня. Людей проще расположить к себе, когда ты разговариваешь с ними на их родном языке, — мне кажется, они чувствуют уважение к себе. После этого я приступил к персидскому (в тюркских языках много заимствований) — больше всего меня интересовала арабо-персидская письменность. Ее я тоже освоил с помощью татарского языка: в библиотеке брал напечатанные в Финляндии татарские книги с арабским письмом. Знание восточных языков помогало мне, когда я работал в сфере миграции: мне часто приходилось сталкиваться с документами на арабском, из которых я быстро понимал имена, важные даты и топонимику. Также свободно общался с клиентами, владеющими турецким или персидским. Как ни странно, оказалось, что это редкая способность для сотрудников этой сферы в Финляндии.

Я знаю, что сейчас татарский испытывает институциональные сложности, но шансы сохраниться и через 30−50 лет у него есть. Во-первых, нужно создавать татарские детские сады, школы, специальности в университетах и рабочие места с обязательным знанием татарского, потому что иначе язык будет жить только дома и на кухне. Во-вторых, нужно популяризировать и развивать современную культуру на татарском: театр и художественная литература — это прекрасно, но только они не спасут языки в наши времена. Чтобы начать заниматься этим, татарские общество и власть должны понять, что татар в общем количестве людей очень мало, носителей языка становится все меньше, а времени, чтобы предпринять какие-то шаги, остается мало.

 

 

  Пьер Аберг, 29 лет
  Социальный работник. Живет в коммуне Виндельн, Швеция

 

 

С татарской культурой я столкнулся четыре года назад, когда поступил в колледж и начал изучать русский язык. Чтобы практиковаться в русском, искал в соцсетях русскоговорящих и сталкивался с татарами и башкирами. Они рассказывали мне о своей культуре, традициях и истории. Какие-то моменты я уточнял сам в интернете — меня заинтересовала чужая культура, потому что я почувствовал что-то необъяснимое к татарскому и башкирскому языкам. Когда я слышу татарскую речь, то отчетливо чувствую в мелодике языка связь с природой, доброту. Больше всего меня поразило стихотворение Габдуллы Тукая «Туган тел». С тех пор (то есть уже два с половиной года) я и учу татарский, хотя сейчас взял паузу.

Шведский язык не похож на татарский, но есть несколько букв, которые напоминают о шведском, например Ө и Ә — мы тоже используем эти звуки. Я учу татарский по песням и общаюсь с друзьями по интернету. К сожалению, в моем городе нет татар, поэтому у меня нет возможности разговаривать по-татарски. Я знаю одного татарина из Швеции, мы общаемся с ним в Facebook, но лично не встречались. Больше о татарской диаспоре в Швеции я ничего не слышал. Больше скажу, мало кто из шведов вообще слышал о существовании татар — мои родные, например, узнали об этом народе от меня.

Самое большое ограничение, с которым я столкнулся, — практически полное отсутствие учебных пособий и материалов для изучения татарского для нерусскоговорящих. Если ты говоришь по-русски, то выучить татарский будет несложно. Конечно, все зависит от индивидуальных способностей, но в целом в интернете можно найти очень много текстов или видео для русскоязычных, изучающих татарский. Да, в колледже я изучал русский язык, но моих знаний недостаточно, чтобы на русском изучать другой иностранный язык. Преподаватели мне говорили, что если хочется быть уверенным в русском языке на сто процентов, то нужно прожить в России несколько лет. Думаю, с татарским похожая ситуация — сложно его выучить, не пообщавшись с носителями языка. В общем, все эти проблемы, а еще большая занятость на работе заставили поставить паузу в активном изучении татарского.

Сейчас не забывать татарский мне помогает канал на YouTube «Мин татарча сөйләшәм» — удобно, что слова здесь произносят на трех языках (английском, русском и татарском), но минус опять-таки в том, что грамматические правила объясняют на русском. Самый любимый способ учить язык — слушать песни. Мои любимые музыканты, поющие на татарском, — группа «Ак бүре» из Татарстана. Она исполняет замечательные фольклорные песни в стиле метал.

Сейчас, помимо шведского, английского, русского и татарского, я говорю немного по-персидски и по-польски. Последние два языка популярнее в Швеции, чем татарский, поэтому выучить их мне было гораздо проще. Для меня языки — это способ познакомиться с новыми культурами. Изучение других культур ведет к расширению восприятия, развивает в нас открытость и дружелюбность ко всему для нас незнакомому. Я точно могу сказать, что во мне нет предубежденности — не люблю ставить ярлыки. Это помогло мне, когда я работал в лагере для беженцев-подростков.

 

 

В ближайшее время я не планирую ехать в Татарстан, но это моя мечта. Хочу узнать больше о культуре и истории татар, о реальной жизни народа, а еще, конечно, попрактиковать свой татарский — когда-нибудь я смогу владеть им свободно, как английским. Меня спрашивали, зачем я изучаю, по сути, вымирающий язык, но я очень надеюсь, что через десятки лет татарский сохранится — мне нравится татарская культура, а если не будет языка, то не будет и культуры.

 

 

Масая Сешимо, 32 года
Системный администратор. Живет в поселке Миясиро, Япония

 

 

Татарский язык для меня — своего рода хобби, которым я занят уже много лет (правда, не вспомню сейчас, сколько именно). Я открываю учебники, изучаю новые слова или просто пытаюсь на нем говорить в свободное время. С татарской культурой я столкнулся, когда изучал финно-угорскую лингвистику и культуру в Университете Токай на отделении Nordic Studies (или Scandinavian Studies — академическая область краеведения о Скандинавии и Северной Европе. — Прим. «Инде») — в итоге это стало моей специальностью во время учебы. Я выучил финский и удмуртский, а позже узнал, что на них повлияли тюркские языки. Для меня стало открытием, что уже несколько сотен лет на сравнительно небольшой территории живут финно-угорские и тюркские народы, а их культуры взаимопроникают друг в друга.

Сейчас я владею окинавским, английским, немецким, финским, татарским, турецким, арабским, русским и удмуртским. Эти языки я знаю на разных уровнях, но точно могу читать и понимать несложные тексты. Сейчас изучаю другие тюркские языки — например гагаузский. Татарский в этом помогает, как и в случае с турецким, — грамматическая логика у них одинаковая.

Когда я начал изучать татарскую историю и культуру, то неожиданно для себя открыл общую страницу в истории татар и японцев. Оказалось, что первое мусульманское поколение в Японии прибыло из Российской империи — это были татары. Самый известный из них — проповедник и имам Абдурашид Ибрагимов, который встречался с первыми японцами-мусульманами, а позже написал книгу «Исламский мир и распространение ислама в Японии». Так что татарский язык стал для меня способом коснуться ислама и истории моей страны.

 

Основы грамматики и алфавит я изучал по книге Tatarisch немецкого профессора-тюрколога Маргарет Эрсен-Раш — это удобный учебник как для начинающих, так и для тех, кто не первый день учит татарский. В ней есть удобный аудиоконтент, а к каждому грамматическому правилу прилагаются упражнения. К сожалению, это почти единственное хорошее пособие для тех, кто изучает татарский, но не знает русского. Небольшое количество контента для нерусскоязычных — главная проблема популяризации татарского языка, а методик по обучению татарскому иностранцев в самом Татарстане не разрабатывали, насколько я понимаю. С этим нужно что-то делать, потому что получается, что если нерусскоязычный захочет овладеть татарским, он не поймет, как это правильно сделать. Мне повезло — мое образование связано с языкознанием, поэтому я понимаю, как это сделать самостоятельно. У обычного человека быстро пропадет интерес, если он не найдет нужную информацию.

Второй источник знаний — татарские песни. Я с удовольствием их слушаю. У меня нет возможности постоянно тренировать разговорный татарский язык, потому что в городе, где я живу, нет татар, но хорошо, что я могу связываться с носителями через интернет. Сейчас я хорошо пишу по-татарски, отлично понимаю речь, но говорю на среднем уровне. Надеюсь, однажды я смогу посетить Татарстан и наговориться на татарском языке вдоволь.

 

Статьи по теме:

Татарки американской Флориды присоединились к «изоизоляции», повторив картины художников

Не чак-чаком и эчпочмаком едины: подборка из 40 телеграм-каналов на разные татарские темы

Как татарскому народу сохранить свою национальную идентичность в эпоху глобализации?

Почему нужно знать и изучать татарский язык? Называем пять конкретных причин

Термин самоизоляции появился задолго до коронавируса. У кого могли подсмотреть идею госорганы?