Новости

- 2021 год в Татарстане был объявлен Годом родных языков и народного единства. Как, по-вашему, удалось ли нам отразить суть, которая была заложена в это событие? 

- Так или иначе Татарстану удалось эту тему поставить в центр общественного внимания. Надо понимать, что этот год был объявлен в связи с тем, что существует множество проблем в области изучения родных языков. Руководство Татарстана приняло решение кардинально менять ситуацию. Конечно, одним только объявлением тематического года не решить каких-то серьезных вопросов. Но под этот год можно было подверстать какие-нибудь государственные программы, гранты и попытаться залатать существующие дыры. 

Вообще, вопрос изучения родных языков должен поддерживаться на государственном уровне на постоянной основе. Есть вопросы, которые Татарстан не в силах решить потому, что у нас нет таких компетенций. 

- Это какие, например?

- Например, преподавание родных языков в школах. На то есть общефедеральные стандарты обучения. Татарстан в них влезать не может. Хотя мы прекрасно пониманием, что изучать язык без школы, без системы образования невозможно. Можно, конечно, в частном порядке нанять репетитора. Но кто на это пойдет? При том, что уровень жизни людей только снижается, далеко не каждый может себе позволить репетитора по татарскому языку. По английскому еще может быть, но не по татарскому. 

И эта проблема характерна не только для Татарстана. Республика как может, так и крутится как уж на сковородке. В этой ситуации, я считаю, должно быть и разумное признание заслуг властей. 

Под конец года мы поняли, что одними фестивалями и грантами не решить всех вопросов, связанных с родными языками. Нужна большая комплексная программа. Я даже думаю, что специально для ее создания мы могли бы пригласить иностранных специалистов. Например, есть такой профессор из Каталонии. Он работал в Чувашском государственном университете. Он долгое время изучал, как баскам удалось переломить тенденцию потери носителей языка. Он бы и мог поделиться опытом, как им этого удалось достичь. 

Мне кажется, нам очень не хватает специалистов, которые могут оценить ситуацию со стороны. Мы сами, находясь внутри всех этих процессов, многого не видим. Нам нужно зеркало, чтобы увидеть свои ошибки, в том числе и методологические, потому что наша методология проведения всяких концертов, плясок, фестивалей, поддержка самодеятельных коллективов – это все со времен Советского Союза. Так национальную культуру поддерживали во время Сталина. У каждого народа должен быть свой национальный ансамбль с костюмами и собственным Иосифом Кобзоном. Но ведь культура – это не искусственная сфера, а живой организм.

- Да, наверное, все согласятся, что у нас в республике национальной культуре в формате плясок и песен уделяется огромное внимание. А на что, по-вашему, следует еще обратить внимание? 

- Хороший вопрос. Должна быть система приоритетов. Абсолютное внимание должно быть уделено и системе образования. Еще нам не хватает качественной литературы. У нас немало талантливых писателей, среди которых есть и татары, пишущие на русском языке. Например, Ильдар Абузяров, Гузель Яхина, Шамиль Идиатуллин. Не обязательно им писать на татарском, главное - они пишут на татарские темы.

Еще нам нужно создать интеллектуальную мыслящую среду. Точнее, она должна сама появиться, ее просто не нужно ограничивать, мешать ей.

- У нас такой среды нет? 

- Есть, но она очень слабая. В Татарстане с этим большая проблема. Мы много ездим по стране, в том числе с заседаниями нашего интеллектуального клуба «Татарский квадрат». Где-то уровень свободомыслия гораздо выше, чем у нас, где-то меньше. Но так как мы передовая республика по многим позициям, я считаю, что в интеллектуальном смысле у нас есть очень большие проблемы. Не от того, что у нас мало умных людей. Их много. Просто у нас не принято оставлять без внимания их свободу действия. Обязательно их нужно внести в какие-то рамки. Да, это общая тенденция для России. 

Эта среда нужна для развития нашей культуры, чтобы были открытия. Без этого невозможно создавать точки роста, тем более в условиях новой интеллектуальной экономики. Культура идет с этим рука об руку. Все тесно взаимосвязано.

Ньютона принято считать основателем рационализма, новой науки. А по образованию он был теологом, писал философские работы. В одном из своих трудов он доказывал, что Иисус Христос является не Сыном Божиим, а пророком. Он вел очень серьезный теологический диспут. 

Хочу сказать, что грань от философии или той же литературы до новой науки очень тонка. И это все связано с языком. А язык – это не просто средство коммуникации. Это прежде всего основа мировоззрения. Потому что коммуницировать мы можем даже не открывая рта – онлайн-переводчики нам в помощь. Язык нужен как фактор глубокого погружения в интеллектуальную культурную среду. 

- Мы выделили уже три направления, которым нам следует уделять больше внимания: образование, литература, интеллектуальная среда. А что насчет науки? У нас есть несколько самостоятельных научных институтов, работающих на татарских языках, например, Академия наук или Институт языка, литературы и искусства имени Ибрагимова. В этих учреждениях работают десятки специалистов, но широкая общественность мало погружена в их работу. 

- Этот вопрос распадается на две части. 

Во-первых, очень важно иметь язык высокой культуры. Один из философов говорил, что народ, не имеющий философию на собственном языке, не имеет будущего. И он прав. У татар был очень богатый язык. В XIX веке у нас еще не было понятия философии, она во многом заменялась богословием. Оно включало в себя и арабский язык, и персидский, и старо-татарский. Если сейчас взять труды Марджани или стихотворения Тукая, мы ничего не поймем. То, что мы читаем сейчас, – это все адаптировано под наш современный язык.

Язык только деградирует. Никогда не усложняется. Человек способен его только упрощать. Скоро люди начнут общаться только смайлами. А философский язык стоит на страже деградации. 

Во-вторых, действительно, есть проблема того, что все эти труды наших ученых не доходят до широких масс, хотя бы до небольшой интеллектуальной прослойки. 

Это происходит из-за того, что ученым дают грант, они выполняют труды, а продать их не имеют права. Раздать эти книги им просто не хватает организационных навыков. И это не их задача, на самом деле. Это должно делать государство. Вот, например, Всемирный конгресс татар этим занимается – развозит книги по регионам. Важно, чтобы это было централизованно и системно.

- Вы сказали, что лишь к концу года стало понятно, что мы не сможем найти ответы на вопросы только организацией концертов и фестивалей. Это значит, что мы упустили множество реальных шансов преломить ситуацию? 

- Есть такое ощущение. Я думаю, что оно достаточно объективное даже. Скорее всего это связано с тем, что у нас и заказчик, и исполнитель – это одно и то же лицо. Это власть. 

Чиновники составляют программу, они же распределяют деньги, они же заказывают проекты. Именно поэтому мы слышим так много критических замечаний. Берут и так искусственно: «А давайте Тукая в очередной раз на китайский переведем?». «О, давайте». Бедного Тукая возят и туда, и сюда. 

Так уж сложилось, что чиновники мыслят алгоритмами, протоколами, от них нельзя требовать свободомыслия. Это не их функция. Они вот такими стандартными блоками мыслят и не могут выйти за периметр каких-то стандартных решений. Сложные схемы – это не для них. 

- А кто тогда должен заниматься наполнением государственных программ по поддержке родных языков? 

- Свободные художники, писатели, поэты, журналисты. Люди, которые ко многим вещам относятся критически. Еще они независимы. Да, с ними можно не соглашаться, вести жаркие дискуссии. Но они создают серьезный противовес. Республика выделяет немалые средства на эти программы, по сравнению с другими регионами. Но их распределение не очень разумно, потому что любят, чтобы у нас все было планово. А  язык - это настолько живая и не всегда осязаемая вещь, что его нельзя загнать в рамки, в смету. 

Да, мне могут парировать, мол, «критикуешь – предлагай», и я могу это понять. Создавать конкретные проекты – это другое. Надо пригласить опытных специалистов, чтобы нам подсказали. 

Часто бредовые идеи становятся абсолютно реальными и передовыми. Когда изобретатель Константин Циалковский говорил о полетах на другие планеты, его тоже высмеивали. Всякая хорошая мысль начинается с безумия. 

- У нас в республике есть относительно новый орган, который со своим свежим взглядом мог бы принимать участие в развитии языка и культуры. Я имею в виду комиссию по сохранению и развитию татарского языка. По вашим наблюдениям, насколько успешно за этот год данный орган проявил себя? 

- Не сказать, что я глубоко погружаюсь в деятельность комиссии. Есть у них хорошие идеи. Марат Ахметов  (председатель комиссии, заместитель председателя Госсовета РТ. - Ред.) – хороший человек, настоящий профессионал своего дела. Он отличный менеджер, управленец. Создание комиссии – это очень правильное решение президента. 

Мы живем в век глобализации. И если мы сможем быть конкурентоспособными и креативными, то мы сможем и язык отстоять, и в большой семье народов не затеряться.

Почему английский язык, который когда-то был языком британских низов, а аристократия там говорила на старофранцузском, стал международным? Англичане завоевывали колонии и упрощали свой язык для местных. Это продолжается до сих пор - они упрощают грамматику языка. Они вкладывали больше усердия, чтобы все стали говорить на английском. Я считаю, что это правильно. Грамматика татарского языка тоже очень сложная. А это вещь конструктивистская. Стоит лишь ученым сесть и все решить.

Я хочу сказать, что язык можно использовать в качестве серьезного фактора влияния, а мы себя-то не можем заставить говорить на татарском. 

- Да и колоний у нас нет…

- Нужно придумать что-то такое, чтобы был всплеск интереса к татарскому языку. Помню, в начале 90-х годов был большой интерес к Индии - индийские фильмы, актеры. Одна моя родственница настолько этим увлеклась, что стала танцевать индийские танцы, выучила язык. Сейчас что-то похожее происходит с турецкими сериалами. Моя двоюродная сестренка, смотря турецкие сериалы, профессионально выучила его. 

- Потому что эти турецкие сериалы выпускают с титрами. 

- Правильно. Вот все европейские татары, например, финские, знают сразу несколько языков. Не потому, что они нас умнее, а потому, что у них фильмы идут без дубляжа, а показывают их с титрами. 

Помню, в одно время Рустам Минниханов давал поручение ТНВ, чтобы они дублировали передачи с русского на татарский и наоборот. Может, это было эхо европейского опыта. Ну не прижилось. На то нужны дополнительные силы, у ТНВ не так много ресурсов. С них и так много просят. 

Я был на федеральных каналах в Москве. Это огромные корпорации. У них все отточено до мелочей, понятно, что у них другие возможности. Но если ты хочешь занять какой-то высокий уровень, то ты должен вкладывать силы. Малой кровью мы можем решить только малые проблемы. 

Опять-таки. Это все комплекс. Целый круг проблем. Чтобы их решить, нужно все задачи сформулировать кому-то. Нужна стратегия. 

- Ну ведь у нас есть.

- Стратегия у нас есть. Брошюра. Ну, конечно, это не какая стратегия, а доброе пожелание. «Татары едят чак-чак, эчпочмак». Если мы воспринимаем татарскую культуру на уровне эчпочмака и губадии, то, наверное, с такими песнями и плясками мы на кладбище и поедем как целый этнос. 

Если мы не сформулируем проблемы, мы не сможем их понять. А не сможем понять – не сможем решить. 

- Завершилась перепись. Каковы ваши прогнозы? 

- Хочется надеяться, что наша численность не уменьшится. Не говорю, что будут какие-то прорывные цифры вверх. 

источник: https://kazanfirst.ru/